Шрифт:
– Паспорта нет.
– Нет – тогда гуляй, Вася.
– Ну, твое дело, Никанорыч, я вообще-то премию за прошлый год принес, – сменив бас на тенор, проговорил Дед Мороз и пошел.
– Петрович, ты что ли?! – узнав голос кассира, радостно крикнул Сидоров и распахнул дверь.
Рядом с Дедом Морозом стояла Снегурочка, бывшая жена:
– Алименты за прошедший год думаешь платить?
Помощник
– Верных часа два простоим, – войдя в сберкассу заплатить за сад, пояснил я сыну и направился на выход. – А через час хоккей: наши со шведами играют.
– Елена Васильевна сказала завтра в сад не приходить, если не заплатим, – заревел сын. Я попытался тащить его, но он лег, и тут даже работники сберкассы не выдержали:
– Успокойте ребенка. Работать мешает.
– Какой нехороший мальчик, – тут же загалдела очередь.
Только одна старушка догадалась:
– А вы пропустите без очереди.
Пропустили. Всю дорогу я ему выговаривал, как он себя не хорошо вел, и что мне было стыдно за него – взрослого трехлетнего сына.
На углу универмага я заметил очередь и подошел. Давали кроссовки.
– Давай постоим. Давно мечтаю.
– Целых два часа простоим, – заметил сын, – и на «Спокойной ночи» не успеем, а сегодня продолжение «Ну, погоди!», – и пошел орать. Да так, что продавцы сами принесли мне кроссовки, только чтобы увел его побыстрее.
Дома мне не терпелось высказать жене о поведении сына, которого она всегда забирала. Но она пришла поздно и, как никогда, с пустыми авоськами и очень, очень недовольная, что не смогла забрать сына из сада, такого хорошего помощника.
Шеф
Сразу после ПТУ пошел я на работу устраиваться. И столкнулся на проходной с Юркой Митиным – земляком, вместе учились. Только он годом раньше закончил.
– Если в восьмой цех пойдешь – бросил он на ходу – то из колхоза вылезать не будешь. Не веришь, давай поспорим.
Не стал я с ним связываться. Парень он жох. А в восьмой цех все-таки подался. Будь что будет, вдруг повезет.
Мастер Кукин встретил меня с удовольствием, и даже станок показал, почти новый.
Направляюсь я к этому станку на другой день, а мастер Кукин в сторону отзывает и почти по-отцовски так спрашивает:
– Слушай, Ваня, ты картошку любишь?
– Люблю, – ответил я, тогда не задумываясь. И целый месяц за любовь эту в подшефном колхозе на картофельных полях копался.
Едва из колхоза вырвался, а мастер Кукин уже поджидает и ведет к станку с программным управлением:
– Заслужил, – говорит.
Трогаю, щупаю я станок, а он как-то незаметно опять спрашивает:
– Слушай, Ваня, ты молоко любишь?
Ну, я на радостях «Люблю» и выпалил. Опомнился с вилами в кормоцехе.
А по весне на завод, было, засобирался, и тут телеграмму приносят от Кукина:
«Выручай, Ваня. Если хлеб любишь, останься на посевную. Я тебе за это зарплату и разряд повышу».
Выручил. Остался. Правильно Юрка сказал, что из колхоза вылезать не буду. Но я и не жалею. Работы сельской не боюсь. Привыкший. Сам-то я из деревни, и не из какой-нибудь, а из этой, подшефной. Да и колхозником меня теперь никто не обзывает. А зовут «шефом» …и завод мне платит, и колхоз.
1987 год.
Как я бросил курить
Подвернулся мне под руку журнал «Здоровье». И что меня дернуло прочитать статью «О вреде курения»? Не знаю. Только мне стало братцы так нехорошо, что позвал я жену, протянул ей папиросы и твердо сказал: «Все, бросаю курить…».
Обрадовалась жена. «Слава богу», – говорит, – наконец-то, а то не изба, а коптильная какая-то». И так безжалостно бросила она папиросы в печку, что у меня сердце екнуло.
Через час засосало, защекотало в горле. Ну, думаю, началось. Выпил две кружки квасу для заглушки – бесполезно. Тогда лег на печь в надежде заснуть, но не тут-то было. Вышел во двор, на воздух – не помогло! Взялся за топор – дрова порубил, вроде полегчало, но не совсем. Крышу починил – слегка улеглось. Но через час такое началось, хоть в петлю лезь!.. Наносил воды скотине.… Не помогло. Все дела что были, переделал – и никак. Леденцы начал сосать, зубы разболелись. И хотел, было послать жену за папиросами, но тут вспомнил про работу, про трактор свой родимый. И хоть был выходной, никто не работал, все ж пошел я к председателю: «Курить бросил. Нет спасу … Работой хочу заглушить!» А тот: «Да, что вы сегодня с ума спятили? Сидоров пить бросил – просился, Петров зубом маялся – просился, а ты курить бросил – просишься …». Потом махнул рукой: «Валяй!» И напахали мы втроем столько, сколько раньше за неделю не могли. Не зря люди говорят: «Работа от всех болезней вылечивает».