— Да, Кирилл Андреевич. Полный, — она сдула челку и всучила ему кипу документов. — Еще поручения будут?

— Будут, — глядя ей в глаза, улыбнулся он левым краешком рта. — Я пока не решил какие.

«Ну и зачем ты так плотоядно прищурился?» — мысленно простонала Оля.

— Пойду карандаши заточу, чтобы не пропустить ни одного вашего слова, — поправила она на себе одежду и, чинно подойдя к двери, добавила: — Ужасного вам совещания, Кирилл Андреевич.

Весь день после этого Олю нестерпимо мутило. Она считала дни, когда закончится первый триместр, чтобы перестать пить таблетки всякий раз, когда желудок норовил вывернуться наизнанку. Теперь ко всему прочему примешалось еще и головокружение, что совсем не радовало.

После обеда замученная секретарша распечатывала план встреч на следующую неделю и необходимые к нему документы. Ветров зашел в приемную, остановился и окинул ее недобрым взглядом.

— Ты ела сегодня? Бледная как поганка.

— Я позже пойду, — ответила Смирнова, скрепляя бумаги степлером.

— Собирайся. Составишь мне компанию, — приказал начальник, проходя в свой кабинет и доставая черное пальто из встроенного гардероба.

— Мне не по карману походы с вами, Кирилл Андреевич, — возмутилась Оля.

— Мне по карману. Одевайся, если не собираешься идти раздетой.

Чувство дискомфорта не покидало ее, пока они сидели в кафе. На предложение выбрать понравившиеся блюда Смирнову откровенно тряхнуло. Все дорого, а заказывать три корочки хлеба, как Буратино — глупо.

— На ваше усмотрение, Кирилл Андреевич, — выкрутилась она из ситуации.

Едва принесли еду, рот Оли наполнился слюной. С беременностью, когда не накатывала тошнота, ела она не за двоих, а за пятерых. Да как ела! С аппетитом! Вика, когда видела — со смеху покатывалась. Есть быстро вообще стало сродни привычке ещё на первом месте работы. Сорок секунд, время пошло, солдат!

Вот и сейчас желание поесть заслонило все приличия, и Оля набросилась на пасту с морепродуктами. И все же выглядела миленько. Движения плавные, хоть и быстрые.

— Не торопись, никто не отберет, — усмехнулся Ветров, орудуя приборами так, будто родился с этим навыком.

— Простите… Сила привычки, — с мягкой улыбкой призналась Смирнова. — Как бабушка умерла, я все больше перекусами обхожусь. А когда работала в «Семерочке», там и вовсе присесть было некогда. Но у всего свои плюсы, Кирилл Андреевич. Питайся я так постоянно, стала бы огромной, как баба на чайник.

— А родители как же?

— А я их никогда не видела. Меня бабушка вырастила, — пожала плечами Оля, упуская детали об удочерении.

— Понятно, — сделал глоток кофе Ветров и почему-то задумчиво уставился в окно. — А учиться почему не пошла?

— Какой вы невнимательный, босс. Говорю же, бабушки не стало. Мне тогда только восемнадцать исполнилось, не до поступления было. А потом и вовсе не на что, — Оля взяла хлеб и, обмакнув в оставшийся на тарелке соус, запихнула в рот.

— Не наелась? — проследив за ее действиями, спросил шеф.

— Вроде… наелась, — прислушалась к себе Оля.

— Соболезную по поводу кончины твоей бабушки, — сказал Кирилл Андреевич так тепло, что Оля слегка удивилась.

— Она была… замечательная, — вздохнула Оля. — Вы…

Хотела Смирнова поинтересоваться жизнью шефа, но не успела. Ему позвонили, и он поспешил ответить. Разговаривая, жестом подозвал официанта, расплатился и кивнул секретарше шагать на выход.

С начала беременности каждые две недели Оля исправно посещала врачей, сдавала анализы, в общем, заботилась о ребенке со всей тщательностью. Особо радовал факт, что внешне она не округлилась, как пророчила Сальская.

— У всех первая беременность проходит по-своему, — улыбалась врач. — Кто-то к четырнадцатой неделе бежит за новой одеждой, а кто-то и на восемнадцатой только отмечает, что грудь стала пышнее. Но, мамочка, не волнуйтесь. Проснетесь в одно утро и никуда уже свой животик не спрячете.

Смирнова явно попала во вторую категорию, потому что видимых изменений в свои тринадцать недель не наблюдала.

— А когда малыш начнет шевелиться? — Оля неспешно одевалась после осмотра.

— Он шевелится уже с седьмой-восьмой недели. Просто ты пока не чувствуешь. Плод маленький. Ближе к двадцатой станет ощутимо, а дальше… будешь мечтать скорее родить.

— Я думала, раньше…

— Вот придешь за вторым, тогда будет раньше, — хмыкнула доктор.

Особым ритуалом стало посещение магазина после больницы. Аппетит бил все рекорды.