– Не могу говорить, если что-то срочное, то… – Тея отвечает суетливо. – Я в аэропорту, моя очередь следующая к стойке регистрации… Ты где?

– Я не поеду, – отрезаю резко и выглядываю с заднего сиденья через лобовое машину Леи. Та движется по мосту на два корпуса впереди нас.

– Ты шутишь сейчас?

– Работа нарисовалась, я… – отвлекаюсь, когда замечаю, что водитель Леи сворачивает на дорогу, ведущую к аэропорту, и умолкаю, хмурясь. – Я перезвоню.

Кладу трубку, Харламов с водительского задает вопрос.

– Это что она? – он, как и я, в шоке. Мы оба думали, что Лея обдолбалась и умерла от передоза на вокзале.

– Похоже на то… – задумчиво выдаю и не понимаю, как это все получилось.

– Так это что, получается, вам ложную инфу скормили? Но вы же…

– Да, Игорь. Ложную. – Вспоминаю, как узнал о ее гибели, и негодование накатывает с новой силой. – Лея как была наёбщицей, так и осталась ей.

– Она похоже это… в аэропорт едет, – Харламов отзывается, и я киваю, сбрасывая уже третий по счету звонок Теи. – Проследить за ней?

– Близко не подходи, ее охрана не даст нам сейчас к ней на пушечный выстрел подойти, но держи меня в курсе, куда она пойдет и на какой рейс зарегистрируется.

Игорь проезжает шлагбаум на въезде в аэропорт, и мы оказываемся на огромной парковке. Оба не отрываем взгляда от внедорожника Леи.

Теона снова долбит звонком. Беру.

– Ты можешь мне объяснить, что происходит? Я уже иду на посадку, а ты вдруг решил не ехать? – истерично спрашивает, но голоса не повышает. Пока.

– Я очень занят, наберу тебе позже.

– Нет погоди! – возражает, но я уже положил трубку.

Выскакиваю из машины, Игорь ловит мой взгляд и кивает.

Мы оба идем к зданию аэропорта, и разделяемся, когда входим внутрь. Выкладываю в ящик часы телефон и прохожу магнитную рамку, не выпуская из виду Лею в голубом костюме. Она судорожно идет к лестнице на второй этаж в сопровождении охраны. Останься она хоть на секунду одна, я выловлю ее и вытряхну всю лживую душу из ее гребаного тела. Кулаки сжимаются. Забираю телефон и часы. Надеваю, щелкаю браслетом и торопливо шагаю к лестнице. Замечаю, что Харламов поднимается по другому эскалатору, и ускоряю шаг.

Лея с охраной идет к стойке регистрации, я замедляю шаг, потому что почти нагнал ее, но тут ноги прирастают к земле, и я встаю посреди зала.

Рука тянется к мобиле, я набираю своему водителю, тот отвечает.

– Игорь, отбой, дальше я сам. Езжай домой, будь на связи.

– Есть, босс, – растерянный подчиненный не понимает в чем, дело, но спорить ему не положено.

Лея получает посадочный талон на рейс, которым мы летим на Мальдивы. И в сопровождении охраны движется к таможенному контролю.

Ухмыляюсь. Держусь чуть поодаль, но когда она проходит к дверям, ведущим на посадку, я ускоряюсь.

Охрану в самолет не пропускают.

И она останется совсем одна.

И никто не сможет ее защитить.

Замечаю, что она шагает по телескопическому трапу на посадку в бизнес класс, и чувствую, как чешутся руки догнать ее и сжать тонкую шею.

Вместо этого шагаю еще медленнее и делаю глубокий вдох. Выравниваю дыхание, слышу, как вдалеке звучат голоса стюардесс.

– Добро пожаловать на борт, Юлиана Андреевна. Ваше место…

Мобильник звонит. Тея.

Сбрасываю, подхожу к стюардессам в красной форме, и те расплываются в улыбках.

– Добро пожаловать на борт, Глеб Валерианович…

Киваю, ищу взглядом Лею. Она занимает место. Мое – в противоположной стороне самолета, и я мысленно радуюсь – она не сразу сообразит, что не одна на борту. И не сможет с него сойти.

– Спасибо, – отзываюсь и шагаю в сторону кресел.

Тея подпрыгивает и с укоризной на меня смотрит.

– Это была плохая шутка! – похоронно произносит и виснет на моей шее, подставляя губы для поцелуя.

Занимаем места, слышу, как выходы задраивают. Скоро взлетаем.

– Мама летит с подругой, я забронировала им места в противоположной стороне самолета, так что нам никто мешать не будет, – томно шепчет, – эй, с тобой что?

Замечает, что я оглядываюсь на ту часть, куда села Лея, и ударяет меня по плечу.

– Ты здесь вообще?

– Здесь, отзываюсь и пристегиваю ремень.

Впервые в жизни я мечтаю, чтобы самолет упал где-нибудь на отдаленном острове в океане, где я смогу эту лживую сучку похоронить.