Даже китайские коммунисты не торопятся с положительной оценкой французской революции 1789 г. Широко известным стало высказывание Дэн Сяопина: «пока ещё слишком рано делать выводы» [А.А. Терентьев «Эпоха Обамы» М.: Алгоритм, 2012, с.132].

19 февраля и неделей ранее на семинаре П.Б. Струве был выслушан доклад С.С. Ольденбурга «Денежное обращение в период французской революции». «Руль» сообщал об использовании автором обширного материала и прослеживании использования всех видов бумажных знаков до 1797 г. По отверждению Ольденбурга, от введения бумажных денег «в выигрыше не остался никто. Но для деятелей революции бумажные деньги оказали психологическую поддержку: вооружившись печатным станком они решили, что власть обеспечена средствами». В обсуждении доклада участвовали А.И. Изгоев, К.И. Зайцев. П.Б. Струве подвёл итог насчёт катастрофических последствий выпуска необеспеченных денег.

П.П. Сувчинский обращался к Савицкому 28 февраля 1924 г.: «из Вернадского можно сделать отличного евразийца. Каково его отношение к С.С. Ольденбургу? Неужели они и внутренне близки друг к другу?». Из этого пассажа следует, что монархические воззрения С.С. Ольденбурга крайне нежелательны для евразийцев [П.Н. Савицкий «Научные задачи евразийства. Статьи и письма» М.: ДРЗ, 2018, с.309, 568, 595].

Близость с младшим Вернадским неизбежно возникала в силу давности их знакомства, ввиду дружбы их отцов. В 1933 г. Ольденбург приготовит перевод на французский язык книги Г.В. Вернадского. П.Н. Савицкий в Праге станет противником Власовского Движения и будет молиться за победу сталинизма, который в 1945 г. упрячет его в лагеря на 10 лет.

Относительно типичных заблуждений евразийцев, вполне верно отозвался критик социализма Билимович в «Русской Мысли» за 1922 г.: «как ни искренен Г. Флоровский в своей ненависти к большевикам, но трудно придумать что-либо более приятное для нерусских главарей большевизма и вместе с тем более ложное, чем утверждение, что предательская революция – русская по своему происхождению и что в ней раскрывается русская правда» [А.Д. Билимович «Труды» СПб.: Росток, 2007, с.370].

Г.В. Флоровский на это отвечал, что объясняя фактические истоки происхождения революции, он не давал ей положительной оценки. Т.е. закономерность распространения революционных идей и предпосылок правильнее понимать как антинациональную данность движения.

П.П. Сувчинский назвал Ленина народным героем, равным о. Иоанну Кронштадтскому. Не задумываясь ни минуты, он предпочитал комсомол Ф.М. Достоевскому. П.Б. Струве вполне точно выразил задачу евразийцев, являющихся предметом поклонения современных советских или либеральных (не отличить) литературоведов, как Д.П. Мирский: «объедаться большевицкой гнилью и угощать ею других, приплясывая и притоптывая». В борьбе с наглой просоветской политизацией культуры хорошо проявил себя и М.П. Арцыбашев, заклеймивший Мирского «вымазанным в навозной жиже большевиком» [М. Ефимов, Д. Смит «Святополк-Мирский» М.: Молодая гвардия, 2021, с.292, 367, 374, 378].

Красные отзывались об Арцыбашеве подобным образом, ненавидя его выдающееся дореволюционное творчество и эмигрантскую публицистику: «оказался в лагере самых диких, самых черносотенных эмигрантов» [П.С. Коган «Арцыбашев» // «Вечерняя Москва», 1927, 4 марта, с.3].

А. Бенуа писал в дневнике в июне 1923 г. что С.Ф. Ольденбург предлагал «послать телеграмму верховному вождю Ленину с пожеланием выздоровления». На смерть Ленина С.Ф. Ольденбург отозвался тирадой о его гениальности на съезде советов от имени секции научных работников. Гениальность мысли Ленина заключалась в том, что государство должно поддерживать науку. «Это свойственно только гениальным людям». Такими же нелепыми славословиями были забиты все советские газеты.

Поведение С.Ф. Ольденбурга жители СССР называли непомерно усердным пресмыкательством. «Ну, хочешь хвалить — хвали. Но зачем же Владимира Ильича называть «Ильичем»? Этого от него никто не требует» [К.И. Чуковский «Собрание сочинений» М.: Агентство ФТМ, 2013, Т.12, с.259]. Сверхподлым назвал поведение С.Ф. Ольденбурга, среди других советских академиков, И.С. Шмелёв [«Переписка двух Иванов» (1927-1934). М.: Русская книга, 2000, с.166].

Академик В.Н. Перетц 10 января 1924 г. в письме к монархисту А.И. Соболевскому назовёт его «блудливым кадетом». Но за такие заслуги его именем в СССР назовут пароход «Академик Ольденбург».

В действительности жителей СССР совершенно не удовлетворяло правление Ленина, в том числе и его забота и научных учреждений. «Увы, нельзя скрыть того факта, что немалое число наших ученых соблазнилось и воспользовалось командировками для бегства с родины», – сожалел С. Ф. Ольденбург [М. Поповский «Управляемая наука» Лондон, 1978, с.147].

В переписке с М. Горьким С.Ф. Ольденбург поругивал за организацию репрессий Г. Зиновьева, которого они оба недолюбливали.

В 1924 г. С.Ф. Ольденбург вычищал из сочинений своих коллег-учёных упоминания «Императорской» Академии Наук, и такие ныне непозволительные выражения как «приснопамятный архимандрит» [И.П. Медведев «Судьба учёного: Владимир Николаевич Бенешевич» М.: Языки славянской культуры, 2020, с.184].

Далее С.Ф. Ольденбург постоянно принимал участие в пропагандистских акциях, прославляющих советский интернационализм, с обещаниями превратить инородческие республики в страны с цветущей культурой [О.Г. Сидоров «Максим Аммосов» М.: Молодая гвардия, 2017, с.152].

Замаскированное под независимое, немецкое издание статей советских академиков рекламного характера, включая очерк С.Ф. Ольденбурга, рецензент назвал фальшивым, нечестным и недобросовестным [С.Т. «Das heutige Russland 1917-1922» // «Руль» (Берлин), 1924, 1 октября, с.5].