– Отпечатки?

– Нет.

Он вздохнул

– Я жалею, что научил тебя…

– Нет!

…

– Нет, ты был прав. До этого… каждый мог… понимаешь, у меня не было ничего, я ничего не могла сделать с тем чтобы…

– Не думай об этом… – приказал он – просто забудь. Ничего этого не было. Забудь.

– Но это было! Понимаешь, было!

…

– Чтобы со мной было сейчас? Меня бы, наверное, уже убили, или я заразилась бы всем, чем только можно. Меня использовали. Я не могла ничего сделать с теми, кто творил со мной такое. Но теперь я могу. Я могу дать отпор.

– Спи.

– Я люблю тебя. И сделаю все, что ты скажешь.

– Спи. Обо всем – завтра.

– Хорошо…

Он вслушивался в ее дыхание… оно стало спокойнее. Надо бы и ему поспать… но он вряд ли заснет.

Страшен мир…

Мир всегда был страшен – и он не питал насчет этого ни малейших иллюзий. Мир был страшен, кровав, жесток… что говорить, если его мать расстреляли сразу после его рождения и сделали это – по приказу его деда. Он ведь узнал об этом только после смерти старика…

Его самого учили отвечать на зло – злом. Учил дед. Учили инструкторы в школе спецназа в Коронадо. Учили в Школе Америк. Он делал то, чему его учили, но никогда не задумывался – а где конечная точка? Где финал всего этого.

А теперь он думал.

Она ведь была права. Что бы с ней сделали, если бы она не выбрала именно его? Что бы с ней было сейчас?

А что с ней сделал он? В кого он ее превратил? В убийцу, которая мстит так жестоко поступившему с ней миру?

А что делать? Что делать с теми тремя уродами на вокзале? Или уродами в полицейской форме которые ее били и насиловали?

Только одно – убивать.

Вот он и научил ее – отвечать на зло – злом.

…

Однажды к Конфуцию пришли ученики и спросили: учитель, чем нужно отвечать на зло? Может быть, на зло следует отвечать добром, как и полагается порядочному человеку?

И Конфуций ответил: нет! Нельзя отвечать добром на зло! Если вы ответите добром на зло – то чем же вы ответите на добро?

…

Нет… не заснуть. Не заснуть хотя бы потому, что он знает, ему уже сказали – кто-то ее ищет, кто-то взял след и ищет. И почти наверняка это ЦРУ. А они умеют искать. Он это знал, потому что и сам на них работал.

Так как они ищут – они ничего не найдут. След – ведет в заоблачные выси, где нечем дышать. Есть люди, которые имеют право убивать безнаказанно, и никакой закон, ни явный, ни тайный не может их остановить. Он – один из них. Теперь и она.

Но в Одессе все равно – кроется опасность. Там есть ее прошлое. Единственная ниточка, потянув которую, можно размотать весь клубок. А значит, ее надо оборвать.

Во что бы то ни стало.

Запутать концы. Утопить их в крови…

***

– Сколько их было?

– Двое.

– Когда они появились?

– Там, в горах. Мы свернули … ну чтобы… Я уже практически закончила с шейхом, когда они набросились на нас. Я не заметила, как они подошли к машине. Проявила неосторожность.

– Было темно.

– Но я убила их. Это точно.

– Кто они были?

– Менты… полиция. Они говорили… как говорят в Одессе.

– Где они тебя опознали? Вспоминай.

Она села на диван… прокручивая в голове ленту событий. В отеле? Нет. Тогда где?

Казино… стоп

– Казино.

– Они были в казино? Сколько их было?

– Я… не помню. Я отвлеклась… на объект.

– Вспоминай…

– Я не…

– Иди сюда. Сядь.

Она послушно села. Георгий – снял с шеи цепочку с крестиком, вытянул руку вперед, чтобы крестик свисал с пальцев на длинной цепочке.

Крестик начал раскачиваться, описывая круги…

– Смотри на крестик. Слушай мой голос. Только мой голос…

***

– Просыпайся!

Она открыла глаза, не понимая, что с ней произошло. Легкая растерянность… непонимание где ты…

Он никогда не делал с ней такого… она даже не знала, что он владеет искусством гипноза

– Их было четверо. И еще двое, похожих на арабов. Они сидели за столиком в казино – сказал он – потом ты заметила их краем глаза на стоянке. Но значения не придала.

– Но они видели не меня. Они видели танцовщицу в поисках клиента.

– Арабы да. А эти… из Одессы? Они точно знали, кто ты, судя по всему.

…

– Я… ошиблась, да?

Он улыбнулся… она знала, когда он улыбается искренне, а когда нет – улыбка была искренней