Около X века исламское право постиг застой: законники пришли к заключению, что существующие законы и правила отвечают на все вопросы и рассуждать больше не о чем. На смену ижтихада, то есть независимых рассуждений, пришел таклид, то есть «безусловное принятие мнений предшественников»[16]. И такое положение в области шариата остается по сей день.

Ислам, как всякая религия, раскололся на множество течений, но подавляющее большинство мусульман мира — сунниты (правда, и внутри суннизма есть внутренние течения). Менее 10% составляют шииты, составляющие абсолютное большинство жителей лишь Ирана, Ирака и Азербайджана. В суннитском исламе в отличие от христианства нет таинств и нет рукоположенного священства. Фактически каждый

555

мусульманин имеет право облечься в соответствующие одежды, объявить себя муллой и возглавить молитвы в мечети. Мулла и прочие «чины» мусульманства — это духовные учителя. А высшими авторитетами в исламе являются мусульманские законники. Вероятно, именно из-за отсутствия высшего духовенства, за которым признавалось бы право возглавителей и толкователей Закона, в мусульманстве нет авторитетной экзегетики, и священные тексты Корана при всей сомнительной их подлинности остаются в первозданном виде и в той непоследовательности и противоречивости, о которых говорилось выше.

Ислам в историческом разрезе

Исламовед Юсеф Чуэйри делит историю ислама на несколько эпох. Первая эпоха начинается деятельностью Магомета и завершается покорением Константинополя в 1453 году. Уже примерно через 1,5-2 столетия после Магомета ислам сталкивается с византийской культурой, греко-римским миром Ближнего Востока и Северной Африки. Занимаясь активным исламским прозелитизмом, арабы вынуждены были познакомиться с греческой философией, воспринять ее понятия, логику и начали оперировать ими в борьбе за обращение завоевываемых народов в ислам. В эту эпоху исламская государственность вобрала в себя персидские административные нормы и турецкую военную структуру. Военизированию исламской государственности способствовали и крестовые походы XI—XIII столетий. Реакцией на эту военщину, на власть насилия было появление мистических суфитских орденов[17].

В эту эпоху ислам стал мировой религией, охватив собою колоссальную территорию от Балкан до Индонезии и от Северной Африки до Среднего Поволжья, Средней Азии, Сибири и Западного Китая. Наступлению ислама на Европу пришел конец после поражения войск Оттоманской империи у

556

стен Вены в 1683 году. Не имея сколько-нибудь прочной экономической и микрополитической инфраструктуры, держась только на своей военщине и вооруженном захватничестве (наследие традиции племенных набегов для наживы), после венской неудачи Оттоманская империя вступила в эпоху застоя и упадка, продержавшиеся вплоть до ее распада в итоге Первой мировой войны. Этот процесс так затянулся только благодаря соперничеству европейских держав, искусственно поддерживавших ее, чтобы не допустить усиления какой-либо из европейских держав за счет ее распада.

Все три мусульманские империи — Оттоманская, Индийская (где у власти были мусульмане) и Персидская — вступили в XVIII век в состоянии прогрессирующей технической, научной, культурной отсталости по сравнению с динамически развивающейся Европой. Это сознают наиболее выдающиеся представители исламских империй, и империи поворачиваются лицом к Европе. Это движение известно как Возрожденчество. Наиболее известным деятелем той эпохи был Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб (1703-1792), от которого и происходит ваххабизм. Но сегодняшний ваххабизм имеет мало общего со своим прототипом. Дело в том, что, хотя мусульманство зародилось на Аравийском полуострове, там оно так и осталось на весьма примитивном уровне. В то время как Оттоманская империя и Персия (которая к тому же обладала собственной древней культурой) впитали элементы греко-римской культуры, а мусульманство в Индии обогатилось индийской философией, в Аравии «процветала» смесь мусульманства с язычеством. И вот выходец из Аравии аль-Ваххаб занялся возрождением ортодоксального мусульманства. Ваххабизм объединил под своими знаменами несколько местных племен и их вождей. В это же время происходят аналогичные процессы в Индии, где представители ортодоксального ислама борются за очищение его от индуистских и буддистских влияний. В Северной Африке и даже далекой Суматре идет очищение ислама от местных языческих наносов. Контактам между мусульманскими деятелями столь отдаленных друг от друга стран способствуют европейская торговля, проникновение англичан в Индию, увеличившие возможности передвижения и переписки.

557

Осознание своей отсталости в результате растущих контактов мусульман с европейцами привело к движению реформизма и модернизма среди мусульманских интеллектуалов XIX века. Наиболее видными реформаторами были индийский мусульманин Сайд Ахмад Хан и египтянин Магомет Абдо. Посетив Францию и Англию в 1869-1870 годах, Сайд Хан пишет оттуда восторженные письма, в которых говорит, что англичане с полным правом могут называть индийцев тупыми хамами: «По сравнению с англичанами и их прекрасными манерами мы напоминаем грязных животных»[18]. Оба они преклонялись перед достижениями науки и техники Запада и отказывались видеть в европейцах «неверных». Другой их современник, Джамаль аль-Дин аль-Афгани, оправдывал даже западный империализм и колониализм. Перечислив часть колониальных захватов, он пишет: «На самом деле нельзя винить англичан и французов в этих действиях узурпации, агрессии и захвата... Это наука, которая повсюду демонстрирует величие и силу. Невежеству остается лишь повергнуться ниц перед лицом науки и подчиниться ей»[19].

Почему же после Первой мировой войны и в продолжение всего XX века мусульманский активизм становится столь агрессивно-враждебным по отношению к Западу? Во-первых, окончание войны и Севрский мир с Турцией обманули ожидания арабов. Дело в том, что англичане обещали арабам независимость от Турции за сотрудничество с союзниками в оттоманском тылу во время войны. Вместо независимости арабские земли, отобранные у Оттоманской империи, были поделены Парижским и Севрским мирными договорами между Англией и Францией, став их мандатными территориями, якобы под протекторатом Лиги Наций. Иными словами, они были отобраны у единоверческой Турции и подчинены «неверным» с мусульманской точки зрения и совершенно чуждым им западно-европейским государствам. Это был главный толчок для появления резко враждебного антиевропейского мусульманского фундаментализма,

558

равно как и для уже обсужденного в предыдущей главе секулярного панарабизма. Затем в результате создания Ататюрком националистического турецкого государства, в результате выигранной им войны с Грецией и проведенным обменом населения, а также в результате турецкого геноцида армян во время Первой мировой войны, послевоенная Турция потеряла 90% своей буржуазии, состоявшей почти исключительно из греков и армян. Это отбросило Турцию в промышленно-экономическом смысле лет на 50 назад. Поскольку довоенная Турция была самой экономически динамической страной мусульманского мира, ее послевоенный кризис, принявший почти катастрофические формы с началом мирового экономического спада, подорвал доверие к экономическому и политическому либерализму вообще, а особенно среди арабов, не очень разбиравшихся в тонкостях экономической науки.