Карташев, Антон В. «Очерки по истории Русской церкви», 2 т. Париж, YMCA-Press, 1959 и 1964. Несмотря на небрежную редактуру, не заметившую несколько неточностей и ошибок, в том числе хронологических, это лучшая история Русской церкви допетровского периода. Особенно ценны оценки и анализ покойного Карташева — блистательного и глубокого историка церкви всех периодов (и не только русской) и богослова-гибраиста. Что касается послепетровской эпохи, то тут с ним «конкурирует» Смолич, а поскольку Карташев кончает свою историю царствованием Павла I, то по XIX веку у Смолича полная «монополия». Как и Флоровский, Карташев называет Петра тоталитаристом, тем не менее он полуоправдывает Синодальную систему, не крайности ее, не превращение церкви в «Ведомство православного исповедания», отдавая должное Петру, чьи реформы привели в конце концов к появлению академического богословия и высокообразованного духовенства. Очень критически Карташев относится к состоянию церкви и ее руководства в XVI-XVII столетиях.

B. О. Ключевский «Курс русской истории» т. IV и V. М., Соцэк-гиз, 1958. Тома по XVIII веку. Представлять автора русскому читателю не надо. Но следует сказать, что Ключевский концентрируется на социальной истории и дает прекрасную картину быта и психологии русских людей этого революционно-переломного века. Ключевский еще и блестящий писатель, сыплющий тонкими замечаниями и афоризмами, например, сравнением отношения русского дворянина XVIII века к крестьянству с отношением европейских колонистов Америки к местным индейцам.

Леонтьев, Константин «Избранные статьи. Цветущая сложность». М., Молодая гвардия, 1992 (и другие его произведения,

110

как политическо-идеологического характера, так и его беллетристика). Очень своеобразный мыслитель, близкий по духу и некоторому политическому цинизму к панславизму Данилевского. Эстет, решительный противник демократии из-за ее эгалитаризма и смешения народов и культур, что — по его предвидению — лишит человечество многоцветий и разнообразия, превратит все в однообразную серую массу. Допускает насилие и войны, чтобы предотвратить наступление демократии и либерализма. Но тоталитаристом его назвать нельзя, ибо тоталитаризм тоже ведет к «эгалитаризму» масс, сводя всех к равенству в бесправии.

C. В. Римский «Российская церковь в эпоху Великих реформ». М., Крутицкое подворье, 1999. Казалось бы, после почти 1600 страниц нижеупоминаемого труда профессора Игоря Смолича уже нечего добавить к истории РПЦ в XIX веке. На самом деле не совсем так. Во-первых, эмигранту Смоличу были недоступны архивные документы в СССР. Этот пробел восполняет подробнейший труд профессора Ростовского Гуманитарного университета Сергея Викторовича Римского. Книга ограничена эпохой Александра II. Поэтому в ней нет такого «размаха», как у Смолича, но зато Римский «копает» глубже. Читатель найдет у Римского подробнейшие материалы по финансам церкви, по материальному и духовному состоянию епархий, приходов и духовенства, отношениям между церковными деятелями и обер-прокурорами — такому скрупулезному исследованию всех этих вопросов в русской историко-церковной историографии нет прецедента. Из этой книги читатель узнает, сколь ложной была советская пропаганда, представлявшая Православную русскую церковь дореволюционного периода богатой и мощной.

Славянофильство. По этому важному течению религиозно-политической и философской мысли в России XIX века рекомендуется ознакомиться с трудами Ивана и Константина Аксаковых, Ивана Киреевского, Юрия Самарина и Алексея Хомякова. Эти славянофилы первого поколения были энтузиастами свободы слова и печати, освобождения крестьян и народного образования. Однако их учение о соборности, отраженное в лозунге «Полнота мнения пароду, полнота власти царю» при отрицании писанных конституций и узаконенных гарантий против узурпации власти, упиралась фактически в надежду на появление доброго и разумного

111

царя. Такой царь так и не появился. В результате конституцию пришлось вводить силой при отсутствии в народных массах, да и среди значительной части интеллигенции четкого понимания ее необходимости и необходимости ее соблюдения и правителями, и управляемыми, в чем отчасти вина тех же славянофилов.

Смолич, Игорь К. «История Русской Церкви». М., изд-во Спасо-Преображенского Валаамского м-ря, 1996. VIII том в двух книгах Истории РПЦ, первые 7 томов которой написаны митрополитом Макарием. Труд покойного профессора Берлинского университета, белоэмигранта, охватывает всю историю Церкви, ее положения и отношений с государством с царствования Петра I до конца императорской России. Это, несомненно, самое полное историческое исследование этой темы. Написано оно блестяще и совершенно (справедливо) безжалостно по отношению к царской церковной политике. Структура изложения систематическая, а не хронологическая. Так, исследование определенной темы может начинаться в XVIII веке и продолжаться вплоть до конца XIX, после чего, переходя к другой теме, автор может вернуться снова лет на 100 назад, что, возможно, несколько осложняет чтение, но зато дает развернутую и полную картину рассматриваемой темы.

Примечания к Главе 5

1

S. G. Payne Fascism: a Comparative Approach Toward a Definition. University of Wisconsin Press, 1980.

2

А, следовательно, не было и феодализма, придуманного в отношении России марксистами, чтобы подогнать русскую историю под историософскую схему Маркса, по которой капитализму должен непременно предшествовать феодализм, а если его не было, то надо придумать.

3

Сколь бы эфемерно ни было это партнерство в эпоху Московского царства, нарушение партнерства государством в допетровское время воспринималось именно как нарушение, а с ликвидацией патриаршества Петром то, что было нарушением, стало «нормальным» и законным порядком.

4

Как это бывает с большинством революций. Революция — это насилие меньшинства над большинством; по завершении революции революционеры могут сохранить власть только при помощи насилия, а то и массового террора (пример — большевики). Террор и насилие противопоказаны нормальному развитию общества, творческих его сил, культуры, политики, росту благосостояния и пр.