Алексей убрал всё обратно, с любовью разложив даже не нужные ему визитки, и вальяжно откинулся на спинку кресла. Он уже не задумывался о том, что с ним произошло, и почему всё так круто изменилось, он просто радовался всему произошедшему. Теперь всё пойдёт совсем по-другому. Во-первых, с ним начнут считаться, ведь начальник отдела снабжения, это тебе не простой рабочий. Во-вторых, исчезнет рутинная забота о добыче денег. В выходной можно будет просто расслабиться, а не заморачиваться поиском калыма. И, в-третьих, у него появится больше времени, чтобы проводить его с семьёй. Глядишь, и с Гришкой найдётся общий язык, и сын станет более покладистым. Именно таким мечтам предавался Алексей, и именно такой он представлял себе, наконец-то наступившую, новую жизнь.

Но даже в таком радужном настроении рабочее время тянулось очень уж медленно. Это раньше он не успевал переделать всю работу, а теперь и заняться было нечем. Правда несколько раз заглядывали молодые девчонки с кипами бумаг на подпись (первая из них напугала его до икоты), но он быстро привык к ним, и ставил свою резолюцию, даже не вникая в суть дела.

Похмелье ушло окончательно, и теперь жутко хотелось курить. Страшно подумать, он не курил аж со вчерашнего вечера. А заветная пачечка осталась в тех самых, окончательно испорченных шмотках. Но Алексей, за этот день будто родившийся заново, чувствовал себя более уверенно. Логично рассуждая, что на его рабочем месте просто не может не быть сигарет, он начал методично обшаривать ящики стола. И действительно, в одном из них нашлась запечатанная пачка сигарет. Правда это были ароматизированные LD с кнопкой, но за неимением другого, он обрадовался и таким. Ещё побаиваясь идти в общую курилку, Алексей по пояс высунулся в окно, и с наслаждением затянулся. Вкус табака перебивался сильным вкусом ментола, но, несмотря на это, курение ещё никогда не доставляло ему столько удовольствия. И потом, ему по статусу пора привыкать к более изысканным ощущениям, даже в таких обыденных вещах.

К концу рабочего дня Алексей включил компьютер, и сделал вид, что усиленно работает. Ему не хотелось выходить вместе со всеми, а для этого нужно было какое-то оправдание. Мимо двери его кабинета некоторое время шаркали ботинки, и стучали каблучки. Когда он уже решил, что до него просто никому нет дела, в дверь просунулась женская голова, окружённая облаком кокетливых кудряшек.

– Алексей Игоревич, что же вы домой не идёте? Рабочий день уже закончился. – Томно произнесла начальница отдела кадров, так заразительно хихикавшая за обедом.

– У меня работы много. – Буркнул он, не отрывая взгляда от монитора, создавая как можно более деловой вид.

Женщина недоверчиво хмыкнула, но видя, что он не обращает на неё внимания, недоумённо пожала плечами, и скрылась за дверью. Алексей выдохнул с облегчением – можно было спокойно собираться домой. Только убедившись, что стоянка для машин, находящаяся, по счастью, под его окнами, полностью опустела, он тоже покинул офис.

Домой он почти бежал. Торопился так, что изменил своим привычкам, и совсем не смотрел по сторонам. Сегодня ему не нужно было поднимать себе настроение. Оно и так играло и искрилось в нём, грозя вырваться наружу с необратимыми последствиями. Какими глазами на него посмотрели бы прохожие, начни он вдруг петь во весь голос, или, например, громко смеяться, увидев что-нибудь забавное?

Лишь возле дома Алексей слегка притормозил, переводя дух. На парковке во дворе, как и вчера, стояло много машин. Но он был уверен, что одно, но довольно существенное различие, всё же имелось. Сегодня его девятка волшебным образом трансформировалась в новенькую Тойоту. Найти её оказалось довольно легко. Она стояла прямо напротив его подъезда, блестя на солнце тонированными стёклами и лакированными боками. Затаив дыхание, Алексей подошёл к машине, и любовно провёл рукой по гладкой поверхности капота. Он и не думал, что когда-нибудь станет обладателем такой красавицы. Не сумев удержаться, он достал брелок сигнализации, и нажал на него два раза, выдерживая небольшой интервал. Машина, тихонько гуднув, покорно открыла замки, и сразу же закрыла вновь.

– Завтра мы с тобой покатаемся. – Тихонько шепнул Алексей, как шепчут на ушко любимой женщине.

Вспомнив, что несколько минут назад он торопился домой, мужчина с сожалением оставил машину скучать в одиночестве. У них впереди будет ещё много совместных приятных часов для поездок.

Возле родной двери, по непонятной причине слегка оробев, он напрочь забыл про ключи, и боясь передумать, быстро нажал на белую клавишу звонка.

Первые разочарования.

Отрывистая, но пронзительная трель, лишь слегка приглушённая бетонными стенами, унеслась от него, затихнув глубоко в недрах квартиры. В ответ, где-то там, в глубине, послышался дробный топот маленьких ножек. Он становился всё сильнее и громче, пока резко не оборвался прямо на пике, с противоположной стороны двери. С замиранием сердца Алексей слушал сопение вперемежку с пыхтением, приглушаемые сухим треском отпираемого замка. Он и сам не знал, отчего так переживает. Когда он утром уходил на работу, по крайней мере, дома, было всё как обычно, если, конечно, не считать мелких неприятностей в виде отсутствия крана, пустого холодильника, и украденной одежды. Тогда почему же он стоял сейчас под дверью с потными ладонями и отчаянно бьющимся сердцем?

Но, наконец, его мучения кончились. В последний раз щёлкнул замок, и дверь распахнулась. Дашка, с детской непосредственностью, выскочила на лестничную клетку в одних колготках и коротенькой маечке.

– Папка пришёл! – Вопила она на весь подъезд, не переставая подпрыгивать, словно мячик, и протягивать к нему руки.

Прижав её к себе, Алексей почувствовал, как успокаивается сердцебиение, а на душу опускается вселенское спокойствие. Несмотря на все его глупые подозрения и нелепые догадки, дома всё обстояло как обычно. И самым лучшим подтверждением этому был маленький человечек, вертевшийся у него на руках. Отец стоял в тёмном коридоре, прижав дочь к груди, и нашёптывая ей на ушко ласковые слова. Оба светились от счастья, позабыв обо всём на свете. Идиллия была прервана ярким безжизненным светом, внезапно залившим их укромный уголок. Привыкшие к темноте глаза сразу же заслезились, превращая всё вокруг в неясные расплывчатые пятна.