Кажется, всё же сдалась.

Сил не осталось сдерживать эмоции, как ни старалась.

– Да что ж ты за человек такой?! – вскричала, топнув ногой. – Сколько можно надо мной издеваться? Вот что я тебе такого сделала? Скажи? Что? Я не просила именно меня дарить тебе. Я вообще сюда не напрашивалась. Это твои друзья лишили меня всего, – шагнула к нему ближе, ткнув пальцем ему в грудь. – Из-за тебя я здесь, – чуть ли не по слогам произнесла, глядя на него снизу вверх. – Ты виноват. Говорил, что не держишь меня, и я вольна уйти, а сам здесь меня запер, – махнула рукой в сторону двери. – И даже не объяснил ничего. Просто ушёл. Оставил одну. Бросил! Как до этого, когда позволил уйти из своей крепости, зная, что меня ждёт за её пределами, – обвинила, ударив его кулаком в плечо. – И плевать тебе было, что со мной происходило. А меня ко всему прочему ещё и твоя сестрёнка драгоценная сегодня чуть не прибила, чтоб ты знал! – снова стукнула. – Но, конечно, какое тебе дело до этого?! Я ведь просто рабыня для тебя! Без права голоса! И плевать, что я тоже человек, живая и умею чувствовать! Хотя чему я удивляюсь, когда вам тут всем друг на друга и то плевать? Убиваете друг друга по малейшему поводу. А ещё воруете, насилуете и, бог знает, чем ещё занимаетесь. А ты так вообще…

Замолчала, не найдясь так сразу с новыми словами. Так и не нашлась.

– Ааа, – выкрикнула в недовольстве и ударила его опять.

И опять.

И опять.

И снова.

Пока он не перехватил мои руки.

Сперва перехватил, затем и вовсе резко крутанул, развернув меня спиной, прижимая всем телом к себе в своеобразных объятиях.

– Именно, цветочек. Я не человек, – припомнил мне начало моей тирады вкрадчивым полушёпотом. – И они мне не друзья, – добавил, шагнув вместе со мной ближе к постели. – А если тебе тут было так одиноко, могла бы просто позвать… – закончил совсем тихо мне на ухо.

Вместо ответа вдарила ему пяткой по ноге.

Звать его ещё!

Обойдётся!

– Пошёл ты! – уже вслух.

Ещё один резкий разворот, и я оказалась вновь к нему лицом.

– Ну, если ты так настойчиво приглашаешь… – ухмыльнулся.

Не сразу я поняла, к чему он это сказал. А потом стало поздно. Я только и смогла, что вскрикнуть, когда послышался треск ткани. Выжившая чуть ранее рубашка окончательно пала смертью храбрых, разорванная на две половины.

– Ты…

С шоком проследила за падением жалких остатков цветастой ткани, прежде чем опомнилась. Но и возмутиться не успела, не говоря о том, чтобы что-то сделать, так быстро все произошло, как я оказалась лежащей спиной на кровати.

– Нет, – успела выдохнуть, прежде чем желтоглазый навис сверху, придавив своим немалым весом.

Так и замер, глядя мне в глаза. А они… Не просто жёлтые, как мне казалось раньше. Нет. На самом деле чернее ночи, как и у его сестры. Но при этом будто кто-то взял и кусочек солнечного луча запрятал в их глубине, и тот теперь прорывался наружу таким вот странным эффектом. И чем дольше я в них смотрела, тем больше меня накрывало чувством нереальности происходящего. Слишком много в них собралось жажды и желания.

Восхищения…

Даруя ощущение нужности и важности. Совсем неправильное. Но у меня не получалось отвернуться, или попросить отвернуться его. Ведь он не должен так смотреть. Только не он.

Да на меня бывший никогда так не смотрел, хотя, вроде как, любил!

А желтоглазый смотрит.

Хотя вообще никто мне.

И ведь не делает ничего больше, а у меня уже толпы мурашек несутся да сразу по всей коже, как при соприкосновении с электрическим полем. Неосязаемым, но ощутимым. Пробуждающим в теле чувственную истому. И это тоже неправильно.

– Отпусти, – попросила едва слышно, уложив ладони ему на плечи в стремлении оттолкнуть. – Пожалуйста.

На мои слова и действия в мужском взоре вспыхнуло нечто хищное. И на мою просьбу желтоглазый никак не отреагировал. Сперва. Затем… поцеловал.

Губы коснулись шеи, и мой новый вдох остался в лёгких обжигающим пеклом. Зубы царапнули нежную кожу, язык тут же зализал потревоженное местечко. Из меня вырвался тихий выдох, а пальцы сильнее сдавили твёрдые мышцы.

Чёрт, я схожу с ума!

Иначе не объяснить, почему я так ярко реагирую на действия желтоглазого. Внутри всё так и кричит сопротивляться, но я не могу. Не тогда, когда его губы спускаются ниже, дыхание опаляет кожу, а моё собственное – становится более рваным. В голове раздрай. Я не должна хотеть, но сейчас желаю больше всего на свете, чтобы мужчина продолжал, не останавливался. Хотя вслух умоляю об обратном.

– Хватит. Остановись. Прошу.

Не слушает, конечно. Вместо этого только больше искушает. Его губы смыкаются на моей груди, и поцелуй-укус выносит остатки здравого смысла за пределы разума. По коже повторной волной проходит невидимая сила, добавляя ещё больше чувствительности каждому сантиметру моего тела. Пробирает до самых костей. Я бы хотела сказать, управляет мной, но это будет ложью. Ощущения на пределе, но мои. И желание – выгнуться навстречу новой ласке – тоже моё.

Желтоглазый будто знает, что и как нужно делать с моим телом, чтобы я перестала сопротивляться и отдала себя в его соблазнительную власть.

Где-то в глубине ещё шепчет тихий голос о неправильности происходящего, но он слишком тих, чтобы прислушиваться к нему. Игнорирую. Веду пальцами вдоль мужской спины, со стоном выгибаясь навстречу не то поцелую, не то укусу. Не понимаю уже. Знаю только, что хочу чувствовать больше. Полнее. Ярче. И от недостатка ощущений царапаю его самого.

Вибрацией пробирается под кожу его гневный рык.