Но со временем интерес ко всему этому у нас поутих. Мы назначили управляющим Дена, он здесь всем рулил, а сами погрузились в новые проекты. Романовский женился и практически не отходил от своей жены и их маленькой дочери. Он стал чертовым подкаблучником, и все его интересы сейчас роились вокруг семьи.

Семен же, наоборот, переживал глубокий кризис. Его жена умерла, и он остался вдовцом с девятилетним сыном. Пацан у него хоть и смышленый, но ему требовались забота и внимание. Семен как мог восполнял потерю сыну, сам погружаясь в глубокую депрессию, из которой, казалось, нет выхода. Он стал агрессивным, обиженным на весь мир затворником.

Я же просто устал и пресытился. Меня раздражали надоедливые девицы, похожие друг на друга, как две капли воды. Накаченные губы, наращенные волосы, ресницы и тонна штукатурки на лице. Они постоянно зависали в спортзалах и считали калории в стакане воды. Надоело! Даже в постель их уже тащить было неинтересно. Удовлетворял потребность и тут же забывал, как нечто незначительное и неважное. Господи, может, это старость?!

– Ден, зря ты меня уговорил прийти. Вижу, у тебя здесь все отлично, но пойду, пожалуй, домой.

– Дружище, ты меня пугаешь. Посмотри, сколько вокруг клевых телок. Выбирай любую.

Ден в приподнятом настроении, но я явно не проникся. Осушаю свой стакан с гранатовым соком в полной решимости все закончить и уйти.

– Спасибо за компанию, но сегодня, пожалуй, я пас.

Поднимаюсь на ноги и протягиваю Дену руку для пожатия. Давыдов с тяжелым вздохом разочарования тоже поднимается и тянет ко мне руку, когда мы слышим крик и грохот у бара. Резко вскидываем головы и видим, как какая-то пьяная девица падает на пол, вместе с барным табуретом. Вокруг нее собрались люди, но почему-то не решаются поднять на ноги.

– Вот же черт, — вздыхает Ден и, развернувшись, поворачивает к бару, посмотреть, что там случилось.

Присоединяюсь к нему, чтобы убедиться, что у клуба не будет проблем из-за перепивших гостей. Мы протискиваемся сквозь толпу и видим, как на полу лежит девушка, ноги которой все еще висят на сиденье табурета и задраны выше головы. Она раскинула руки в разные стороны и громко смеется. Над ней склонились подруги и с тревогой пытаются понять, насколько она пострадала.

– Лера, ты жива? У тебя что-нибудь болит? — кричит высокая брюнетка, растирая ладони пострадавшей.

– Только моя гордость, — заливается смехом потерпевшая.

Раздраженно выдыхаю и проталкиваюсь сквозь группу собравшихся зевак.

– Нечего здесь стоять, расходитесь, — говорит Ден за моей спиной и потихоньку отодвигает толпу.

Обхожу девушку и встаю около табурета. Первое, что отмечаю, - она очень маленькая и хрупкая. Пожалуй, падая с такой высоты, она действительно могла себе что-нибудь повредить. Второе - ее волосы цвета темной меди разметались по полу шикарным покрывалом, и маленькая голова просто утопает в них. Третье - у нее потрясающая улыбка, которой она награждает меня, когда мы встречаемся взглядами и какие-то фантастические глаза, цвет которых я никак не могу определить в тусклом свете софитов. Может, у меня крыша поехала, но в тот момент, когда наши взгляды сталкиваются, меня прошибает такой энергетической волной, что я ее не просто ощущаю, я ее осязать способен.

Вдох — выдох. Сердце пропускает удар. В голове шум нарастает, и кровь по венам шпарит, словно я чуму бубонную подхватил. Медленно выдыхаю, экстренно пытаясь вернуться к заводским настройкам организма.

– Давид?
– шепчет она одними губами и потрясенно смотрит в мои глаза, словно с ней та же необъяснимая болезнь, что и со мной приключилась.

Меня словно из ушата холодной водой окатывает. Ну вот еще чего! Какой, твою мать, Давид? Она протягивает руки и тянет ко мне, явно намекая, чтобы я ее поднял. Словно в трансе, послушно наклоняюсь и, обхватив тонкую настолько, что даже пальцы соприкасаются, талию руками, одним рывком поднимаю ее в воздухе и прижимаю к себе. Узкие ладошки обхватывают мою шею, и я чувствую слабый выдох в щеку. Медленно разжимаю руки, и это невероятное создание тихо соскальзывает по мне до тех пор, пока макушка не оказывается на уровне моего носа. Чтооо? Учитывая ее каблуки, это не девушка, это гном какой-то!

– Лера?
– слышу сквозь шум в ушах крик ее подруги и понимаю, что все это время дышал через раз.

Мышцы напряжены, дышу тяжело. Так, Антон, успокойся. Какого черта ты так напрягся из-за какой-то пигалицы?! Крошка шевелится и поднимает на меня свои фантастические, ярко синие глаза. Чувствую, как сердце пропускает удар и в следующий миг больно бьется об грудную клетку. Ух ты!

– От тебя вкусно пахнет, — шепчет девушка и утыкается носом мне в грудь.

Нет, ну как такое стерпеть? Считай заинтересовала, почти поплыл. Я же не каменный, в конце концов. И вообще, какого хрена она себе позволяет?

– Девушки, может вам пройти за наш столик? Пускай ваша подруга придет в себя, — слышу слова Дена и наконец возвращаюсь на землю.

Решительно отодвигаю эту сумасшедшую подальше, убеждаюсь, что она может стоять на ногах и делаю шаг назад. В ее глазах вижу разочарование, да и самому вдруг становится тоскливо. Так, стоп! Что, мать твою, здесь происходит?

Ден видит, что мы не можем сдвинуться с места и, придя на помощь, берет девушек под руки и тащит в направлении нашего стола. Мне ничего не остается делать, как развернуться и за каким-то чертом вернуться обратно, когда я собирался уже ехать домой.