Так зачем тогда забирать Алба-удуна? Значит вовсе не для демонстрации силы. Для этого лучше бы подошел первый вариант. А значит дракон не собирался сеять между ними кровавые семена. И Албадурта он забрал исключительно для того, чтобы…

Хаджар огляделся. Он ходил по гнезду Ледяных Драконов уже не меньше половины суток, но так не встретил ни кладки яиц, ни самих обитателей ущелья. И вряд ли суровые Дикие Боги, ведущие себя неотличимо от простых зверей, позволили бы чужаку бродить по их территории, пусть тот хоть трижды их дальний родственник.

Нет, что-то удерживало тварей от нападения. Что-то заставляло их забиться в норы и сидеть там не вылезая.

Или кто-то.

Хаджар выдохнул, остановился и прикрыл глаза.

Дракону не требовался Албадурт ни для выкупа, ни для торга. Это просто приглашение к диалогу. Намек на то, что не обязательно решать назревающий вопрос силой. Что же… значит пусть так.

Хаджар резко выхватил клинок и, крутанув его за рукоять, вонзил в снег, позволив силе мистерий, энергии и терне хлынуть из недр сознания. Могучие вихри пути меча вспыхнули подобно утренней звезде и лучами стали разорвали покрова ледяной пурги, разорвав ту когтями расправившей крылья в стремительном полете птицы Кецаль.

На миг все стихло. Ветер унялся. Крупные снежинки, перьями танцуя в воздухе, падали на плечи и голову Хаджара. И именно в этот момент мрачного спокойствия генерал ощутил, как земля под ним содрогнулась и глубокий гул запел органными трубами в сердце холодных гор.

Из клубов возвращающей свои владения, нарастающей метели появилась колоссальная фигура. Дракон, чье тело представляло собой потрясающий воображение сплав кристаллического льда и хитинового панциря, чем-то напоминающий муравьиный.

Его исполинские размеры, отбрасывая пожирающую землю тень, заставляли Хаджара выглядеть неясной кляксой на полотне снега и льда. Дракон расправил массивные крылья, полупрозрачные мембраны которых засверкали тончайшим стеклом, и одним этим движением заслонил небо, заставляя мир пасть ниц перед тревожными сумерками.

Рев дракона стряхнул с горных вершин ледяные шапки, а звуковые волны раскололи воздух, отбросив пургу зарвавшимся щенком.

Хаджар буквально физически ощущал силу создания, что являлось неоспоримым свидетельством могущества и величия странного существа.

Когда дракон завис над неподвижным человеком, то тот смог в глубине вертикальных зрачков на фоне кристально чистой, голубой радужки, обнаружить отблески интеллекта.

И будто стремясь подтвердить подозрения, существо приоткрыло пасть, способную проглатывать целые замки, и произнесло слова. Древние и волшебные, они ткали сложный гобелен чар.

Вскоре, прямо на глазах Хаджара, ледяной дракон начал трансформироваться. Его массивная форма уменьшалась и искажалась, принимая новые очертания. Крылья складывались за спиной, хвост буквально втягивался внутрь, клыки исчезали, а пластины на загривке оборачивались волосами.

И когда трансформация была завершена, то перед генералом предстало нечто иное. Нечто, высотой почти в два с половиной метра — воин, заключенный в ледяные доспехи. Окрашенные мраком северных ночей, те, казалось, росли прямо из тела мужчины, являясь продолжением его сущности.

В руке воина покоился меч, по размерам превышавший рост Хаджара, но на фоне исполина — не больше обыкновенного клинка. Сталь мерцала инеем, а лезвие отбрасывало блики холодного, смертоносного света.

И только глаза остались все те же. Вертикальный зрачок на фоне голубой радужки, оттеняющий мудрость и силу, накопленную за века.

Метель продолжала бушевать вокруг них, но Хаджар ощущал, что та была готова послушной дворнягой ответить на любой приказ древнего монстра. Будто подчиненная даже не грубой воли, а истовому благоговению перед могуществом ушедших эпох.

Воин в ледяной броне пристально оглядел генерала и тот ощутил на себе всю тяжесть взгляда древнего дракона, оценивающего не только физическое и энергетическое тела, а самые глубины души визитера.

Хаджар все так же стоял неподвижно, и даже не предпринимал попыток вытянуть меч из снега. Дракон, в свою очередь, коротко кивнул, размахнулся и тоже вонзил свой чудовищный клинок в снежный настил, вызвав при этом волну плотной метели.

Голосом, похожим на треск сходящих с вершин ледников, он проговорил:

— Хаджар Дархан, Ветер северных Долин, — глаза создания все так же неотрывно следили за генералом.

Тот, в свою очередь, искренне, пусть и неглубоко поклонился. Один факт того, что, все же, не являясь Бессмертным, это создание каким-то образом сохранило разум — уже внушало уважение. Не говоря о том, что все местные горцы всегда уважали тех, кто сумел пережить столько лет на неприветливых Северных Горах.

— Не имею чести знать ваше имя, достопочтенный…