– Что происходит?
– спросил тот у меня.

– Не знаю, это ваши бойцы. Видимо тоже ор полковника не понравился. Ладно, ты не стой, скинь тело на пол и садись, пообщаемся. Сядь!

Я подал в голос достаточно силы чтобы тот чуть вздрогнул и пройдя к столу, уложив начальника на пол, занял его стул.

– А теперь, объясни мне, какого хрена я тут у вас делаю? Я желаю слышать это.

– Многочисленные погибшие в Казани. Раскрутить всё дело было сложно, но сделали это. Знаешь в чём твоя ошибка?

– Говори.

– Водитель профессора Лебедева. Тот что сгорел в машине директора, он только в тот день вышел после отгулов. Угонял твою машину совершенно другой. Он дома был, отсыпался. Вот он и дал зацепку, как твоя фамилия всплыла, там и остальное раскрутили, это уже было дело времени. Бывшая твоя содержанка созналась в попытке убить тебя. Нашли мы пятерых в доме её знакомого, убитыми. С воздуха лётнаб обнаружил свежий раскоп, где была использована техника. Проверили, никаких земляных работ там не должно было вестись. Откопали шесть тел. Что удивительно, у сотрудников милиции сломаны шеи. А это почерк, всё как у представителей научного отдела авиазавода. Они также были умерщвлены. И везде ты. Твою машину угнали, было такое. Дальше рассказывать?

– Не понимаю о чём ты. Я вообще не причём, машину не крали, как стояла всю ночь, так и стояла.

– Ну с теми фотографиями, что нашли у твоей подружки, даже если не причём, что конечно же не так, всё равно срок светит. Покинуть территорию Советского Союза без разрешения, да ещё вернутся также без извещения пограничников и таможни, это даже не наглость. Удивлён что вернулись. Также интересует, чем тебе сотрудники милиции не угодили, и их стукачи? Смысла нет отпираться, с такими уликами не сможешь.

– Просто месть, - подумав, решил всё же ответить.

– Месть? И за что?

– Эти трое, по приказу своих кураторов, показали, что это я угнал эшелон продовольствия в Казани. Громкое дело, должны слышать. Следак из Москвы попросил. Шантажировали меня этим. Так что и замминистра, которому это было нужно, и сам следак, ну и министр, но он тут краем привязан был, были слегка… убиты.

– Это где в машине ножом? Громкое дело. Сорок три ножевых ранения. Шофёр ослаб умом. А с остальными закончил?

– Работать нужно чисто. То уголовное дело просмотрел, так называемых свидетелей адреса узнал, дальше дело техники. Я такие подставы сильно не люблю и отвечаю адекватно. Меня под вышку подводили, и тут приговор исполнен был.

– А учёные с авиазавода? Из-за какой-то машины?

– Одному дебилу в ранге профессора, что жил в том доме, где я во дворе машину поставил, стало любопытно, а что это за хрень непонятная торчит из-под приборной панели. И он угнал мою машину. До сих пор не понял как. Вряд ли тросом, та на скорости стояла.

– Они кран остановили на улице, и он поднял машину в кузов «ЗИС-шесть».

– А, тогда может быть, теперь верю. В общем, в моей машине те обнаружили то, что относится к высшей степени секретности. Там два пути на выбор, отправить в закрытое учреждение лет на пятьдесят без права выхода, или полная зачистка всех причастных. Выбор пал на второй путь, как ты понял. С водилой мои люди лопухнулись, есть такое. Они исправят эту ошибку, это я могу обещать. Ну а кто виноват, так это любопытный профессор, что приговорил столько людей к смерти. Вообще ситуация с угоном наибрейдовейшая, мог подойти ко мне, попросить. А угонять?

– А водителя директора не тронули, - задумчиво проговорил тот.

– Так он же не причём.

– Это да. Вот только исполнение… пытки были.

– Отказались отвечать на вопросы, был проведён на месте полевой допрос. Не вижу проблемы с этим.

Глава 24.

«Пуля очень многое меняет в голове, даже если попадает в задницу».

То, что нас слушают, через микрофоны или ещё как, я был уверен. Отвечал вполне честно, есть что сказать, да и объяснял ситуацию. Ведь как не крути, но со всех сторон я был жертвой, и по сути отвечал на агрессию, ну или воровство других. Как умел и хотел. Но именно отвечал, не сам на них нападал, всегда и везде отвечал. Только так. Это я майору и объяснял, ведя дальше разговор, ожидая, что дальше будет. Однако почему-то ничего не происходило, поэтому я перешёл к другому моему интересу.

– Скажи, майор, Ольга где? Ты смотри, если хоть волос упал с головы, отвечать вся твоя служба будет. Жизнями. Я вполне могу отдать приказ начать охоту на ведьм.

– С ней не я работаю. Поэтому ничего сказать не могу.

– Я сказал – ты слышал. Результат будет тот же.

Я уже принял решение, что пора сваливать из Союза, ну не могу я тут жить, так и строят козни против меня, а я отвечаю, что и приводит к таким вот последствиям. Переберусь в свою долину в Китае, она закрытая, можно спокойно жить от опасностей этого мира. Так что выбираюсь из этого здания, Ольгу нахожу, и сваливаем. Нет, жить с ней я не буду, мне просто с ней хорошо и интересно, но в качестве жены я её не вижу. Кстати, ей Париж понравился. Обещал купить там квартиру и сделать документы, точнее наоборот, сначала с документов начать. Да и оставить солидную сумму на проживание. Влюбилась та в Париж. Да и мне он нравился, жили на Сене в доме на воде. Это не в будущем, где толпы черномазых бомжей по улицам слоняются и захватывают квартиры, сейчас Париж вполне прекрасен. А вообще дальше бессмысленно продолжать разговор, он пошёл по второму кругу, поэтому майор умер, даже как-то жалко его стало, но свидетель, да и сам меня искал, и под его личиной я покинул кабинет, оба конвоира тоже были мертвы, иллюзии сработали, если уж работать чисто значит работать чисто, и направился к дежурному. К слову, думал третий конвоир за дверью стоит, ожидает, но нет, в коридоре было пусто. То, что Ольга тут, в здании, я был уверен на все сто, нужно её забрать, потому что я несу за неё моральную ответственность. Вывезу в Париж, пусть там живёт как хотела. К слову, это её желание было вернутся в Союз, я лично планировал устроить путешествие что затянулось бы на год. Та захотела забрать памятные вещи из квартиры, всё что осталось от родных, она одна, те не пережили блокаду Ленинграда. Можно было сразу воздухом добраться до Казани, но думаю и там нас ждали, только другие группы ареста.