Разглядывая сделанные в блокноте записи, улыбаюсь сама себе. Бинго! Я почти все угадала!

Мне нравится эта работа. Она приносит мне удовлетворение и некий покой — можно перестать быть собой и просто обслуживать людей. Ты словно растворяешься в бесконечных заказах яичницы, картофеля фри и отбивных. Тебя не существует здесь и сейчас, и одновременно ты везде. Обезличенный обслуживающий персонал.

Отношу заказы на кухню нашим парням-поварам. Стандартная пятница в стандартной кафешке. День сегодня закончится глубоко за полночь, когда все пиво кончится, а работяги не засобираются домой. Именно такие посетители сидят до последнего, требуя принести еще пива, даже когда оно уже закончилось. Иногда их бывает крайне сложно убедить, что больше пива не будет.

— Эй, Джес, налей-ка мне еще пенистого, — просит дядя Томи, когда я прохожу мимо. Замечаю, что Урсула ушла принимать заказ у столика в углу, где сидит незнакомый мне парень в черной толстовке. Раньше его у нас не было. Либо не в мою смену.

— Конечно, приятель, сейчас сделаю.

Ловко заворачиваю за барную стойку, пристраивая бокал к крану с чешским нефильтрованным.

— Как ваш огород в этом году? Урожай удался? — спрашиваю лишь для того, чтобы не обидеть Томаса. Он хороший дядька.

— Да, рыба моя, выродилась вот такая тыква, — разводит руки максимально широко, как получается. — Еле вытащил! Присцила потом такую потрясающую тыквенную запеканку сделала!

— Не сомневаюсь, вы любитель вкусно покушать, — шутливо хлопаю по своему животу.

Дядя Томи смеется, держась за барную стойку.

— Тут ты права, красавица! Спасибо! — протягиваю ему бокал с пивом.

Пока Томас с упоением рассказывает о чудесном репчатом луке, выращенным его любимой женой Присцилой, наблюдаю за незнакомцем. Урсула что-то спрашивает у него, а он молчит и лишь смотрит перед собой. Странный тип. Вот только его еще мне не хватало в эту пятницу.

— Представляешь! — на секунду возвращаюсь в реальность и понимаю, что прослушала, что последнее говорил Дядя Томи.

— Невероятно! Вот это да!

Он даже не заметил, насколько его слушательница невнимательна.

Минут через пять Урсула возвращается к барной стойке, многозначительно смотря на меня.

— Джес, прими, пожалуйста, заказ у того посетителя, — они кивает через плечо на парня в толстовке, который продолжает изображать каменное изваяние. Капюшон надвинут почти на лицо, а руки сложены на столе.

— У тебя не получилось?

— Да. Представляешь, не вымолвил ни слова. Я ему и так, и эдак, — молчит и смотрит на тебя.

— На меня? — я не успела заметить, что незнакомец пристально на меня смотрел. Кидаю аккуратный взгляд через ее плечо — неподвижен.

— Да, может, у тебя получится? — она недовольно поджимает губы. Урсула не любила отдавать своих клиентов, считая себя звездой этого заведения. Статная высокая брюнетка с зелеными глазами и пышными формами. Ее действительно было сложно не заметить. Я на ее фоне с первым размером груди, песочными жидкими волосами и вечно уставшими глазами, смотрелась как школьница.

Направляюсь к столу в углу, чувствуя легкую нервозность. Почему он молчит? Почему не ответил моей подруге? Почему смотрел на меня? Что за странный тип?

— Добрый вечер, меня зовут Джес, чем я могу быть вам полезна?

Черная толстовка надвинута на лицо, длинные рукава закрывают половину кисти. Неприятный тип, словно прячется от этого мира. Или от людей.

Молча поднимает голову и смотрит на меня черными, как смола, глазами. Его лицо пересекает жуткий зарубцевавшийся шрам, от которого кровь стынет в жилах. Становится не по себе, словно он не просто изучает меня, а копается в самой душе. Или уже что-то про меня знает. Крайне редко я чувствую себя в чьем-то присутствии лишней. Но стоя всего в метре от этого молодого человека я ощущала себя абсолютно голой перед огромной толпой.

Тереблю край юбки, продолжая натянуто улыбаться.

— Знаете, у нас потрясающий кофе, — кладу перед ним кофе-карту. — Не желаете попробовать капучино? Или вам сделать латте? А еще у нас просто изумительный чесночный хлеб. Вам обязательно стоит его попробовать, вы не пожалеете!

Молчит и смотрит. Я — сама дружелюбность, насколько позволяет нервозность ситуации. Он — молчание и холод. И камень. Словно передо мной сидит каменная гора. Опасная каменная гора.

Незнакомец еще какое-то время молча смотрит мне в глаза, потом кладет палец на кофе-карту.

— Двойной эспрессо, отличный выбор, чтобы взбодриться, — становится легче, что он определился, и даже улыбка моя теперь не такая натянутая. — Вам с сахаром?

Убирает руки и снова сверлит меня своими черными глазами.

Да что за тип! Ответить что ли сложно?!

— Хорошо, я принесу, если понадобится, добавите сами, — улыбаюсь ему самой лучезарной улыбкой, на которую способна, и спешу ретироваться от этого стола.

Урсула ловит мой бешеный взгляд, но я лишь киваю ей.

Захожу на кухню, чтоб отдышаться. Странный заказ. Странный тип. Странная пятница. Следом влетает моя подруга и почти кричит с порога.