– Спасибо, Валерия, – сдержанно улыбнулся Андрей.

Они как будто знали друг друга сто лет. Лера была уверена, что секс у них тоже был бы отменный. Пожалуй, даже лучше, чем тот, о котором она пыталась забыть. Вот только она не хотела быть очередной формальностью в чьей-то идеальной, идущей по четкому плану жизни. А она бы точно ей стала. Не сразу. Постепенно. Незаметно для самой себя. Лера прекрасно понимала, что очень быстро из любовников они превратятся в лучших друзей, потом в партнеров, а затем без ее поддержки он не сможет существовать. Но покажись она ему в какой-то момент недостаточно развитой, подходящей, красивой или молодой, он, не раздумывая, сообщит об этом, а потом отправит на помойку за ненадобностью. Этот тип мужчин она прекрасно знала: люди, которые любят только себя.

Во второй раз они встретились в кафе Баскин Роббинс, где Андрей прогнал ее по произведению «Ярмарка тщеславия». Лере посчастливилось когда-то прочитать роман об эпохе Наполеоновских войн, поэтому ее сексуальный экзаменатор удовлетворенно поставил ей «отлично». Литературный вечер Андрей завершил традиционно: «Хочу тебя трахнуть». Лера отказалась и в этот раз. У Андрея за городом была собственная часть дома, которая отделялась от родительской части глухой стеной. Данное обстоятельство смутило Леру, несмотря на то, то сам мужчина с гражданской женой жили в городской квартире.

– Как твои родители относятся к тому, что ты привозишь в общий дом малознакомых женщин?

– Лера, во-первых в мою часть дома есть отдельный вход …

– А во-вторых?

– Во-вторых, я кроме тебя никого не приглашал.

– Почему?

– Они были недостаточно хороши для … этого, – Лера не сомневалась, что он хотел сказать «для этой чести». Она только горько усмехнулась в ответ.

Третья и последняя их встреча прошла в уютном грузинском ресторанчике. Андрей, одетый в классические джинсы и свитер под горло, обошел ее сзади и наклонился над ухом: «Я очень хочу тебя трахнуть. Поедем ко мне прямо сейчас». Лера улыбнулась. Наверное, это было его любимое слово. Напротив столика на стене висело огромное зеркало, по-дизайнерски собранное из битых кусочков и оформленное в багет. Андрей специально встал так, чтобы видеть свое отражение. Он с удовольствием наблюдал, какое впечатление его слова произвели на Леру, и как судорожно она вздохнула, когда он коснулся губами ее уха. Ей пришло в голову, что, наверное, в спальне у него тоже висит огромное зеркало. И он так же, как многие мужчины, разгуливает по комнате со стоящим членом. Она не без удовольствия представила его член и даже позволила себе коснуться пальцами гладкой кожи на нем.

– В другой раз, – сказала она.

Андрей, еле сдерживая раздражение, спешно допил кофе, извинился и уехал на своем красном японце. Вежливости у него было чуть больше, чем выдержки.

Она никогда не жалела, что отказала ему. Он практически не писал ей после. Раз или два предпринял попытку пригласить на кофе. Но, прекрасно понимая, что, скорее всего, она никогда не воспользуется его предложением «трахнуться», со временем слился. Общение с Андреем несколько смазало общее ощущение вонючего болота, которое сложилось у Леры от сайта знакомств.

Практически каждую девушку, обитающую на нем долгое время, можно было в любое время вытащить из дома и использовать по назначению в ближайшей подворотне. Причем это были самые обычные женщины: красавицы и дурнушки, молодые и не очень, студентки, учительницы, продавщицы и даже монашки. Богатые и бедные, с образованием и без него. Эти женщины окружали Леру повсюду, и она стала с удивлением обращать на них внимание, когда погрузилась в одну с ними экосистему. Мужчины, обитающие там же, называли таких девочек «мясом» не понимая, что и они сами представляют точно такой же кусок. Каждому посетителю и активному пользователю сайта знакомств можно было смело ставить диагноз. Нормальные люди, как правило, не задерживались там надолго.

Встречалась Лера не со всеми кандидатами, чаще предпочитая ограничиваться перепиской. Но иногда ей попадались мужчины, которые и сами не ждали встреч. Им просто хотелось поведать свою историю или скоротать вечерок за клавиатурой, пока жена пропадает на массаже или в маникюрном салоне. Встретила Лера на сайте даже одного знакомого. Это оказался муж ее школьной приятельницы. На аватарке у него красовалась фотография, которую Лера точно где-то видела: на берегу моря, наполовину закопанный в песок, стоял пластиковый стул с развалившимся на нем мужчиной. Его лицо разглядеть было невозможно, но Вконтакте, просматривая фотографии подруг, она случайно увидела такую же. «Нихрена себе», – подумала Лера, вспоминая свою речь на свадьбе ребят. Она задала парню стандартный вопрос, что он ищет на сайте. Спустя пару минут, на экране появилось сообщение: «Не обижайся, но я уверен, что хороший секс здесь сложно найти, поэтому я просто общаюсь». Лера подумала, что грань между общением и сексом настолько тонкая, что даже подходить к ней опасно, тем более в браке. С мужчиной она больше не общалось. Ведь это выглядело так, будто она украдкой находится дома у своей подруги, пока та ходит по магазинам и меняет покрытие на ногтях.

Также на протяжении двух недель ей писал парень с очень занятными взглядами.

– У нас с женой свободные отношения, – делился он. – Мы договорились, что каждый спит с тем, с кем хочет. Условие: ничего друг от друга не скрывать. А недавно я узнал, что жена не рассказала мне о своем новом знакомом. Самое печальное, что тот парень тоже не знал, что моя Ленка замужем.

Лера не понимала, что ее удивило больше: святая вера в свободные отношения, называемые красивым словом «полиамория» или то, что у пары ко всему прочему, имелся крошечный ребенок.

– Кто был инициатором такой … идеи? – спросила она, имея в виду немоногамию.

– Жена, – Лера почему-то не удивилась, услышав ответ. – Изначально я считал полиаморию дичью. Но потом Ленка пригласила свою подружку в гости, и у нас случился секс. Было круто. Но круче всего было то, что жена отнеслась к этому спокойно. Мы до сих пор иногда трахаемся.

Лера восхитилась находчивостью жены. Она не верила ни в этичную немоногамию, ни в комперсию, которой называют способность человека испытывать возбуждение или радость от того, что твой горячо любимый человек вступает с кем-то в сексуальные или романтические отношения. И если с первым было все относительно понятно, то во второе поверить было сложно. Лера допускала, что способна на подобные проявления только в том случае, когда партнер уже не вызывает интерес. «Мы все такие эмпаты, когда нам наплевать, – с грустью размышляла Лера. – А женщины – манипуляторы от бога. Мы прекрасно умеем выкручивать все в свою пользу. В этом мастерстве нам нет равных. И даже если мужчинам хочется верить в обратное, это не отменяет сего факта». Она заблокировала и этот контакт. Участвовать в семейных разборках полиаморов (а полиамория ли это?) хотелось меньше всего на свете.