За столом говорили тихо. Вполголоса. Когда Марат зашел - все звуки так и вообще стихли. На боковой стене кабинета висел огромный телевизор - метра три в диагонали, не меньше. Марат взглянул на трансляцию. На экране шел последний его бой со Слоном.

Вот и наш герой, - раздался бархатистый мягкий голос. При этом губы Деда почти не пошевелились.
– Иди сюда, герой.

Марат сделал несколько шагов и оказался в двух метрах от Деда, действующего губернатора области, главы Братства, всего лишь чемпиона города по боксу черт знает в каком году...

Как себя чувствуешь, мальчик?
– спросил Дед.
– Голова не болит?

Нет, - просто ответил Марат.
– Я же тренировался, специально. Полгода один захват и один удар отрабатывал.

Похвально, - одобрил Дед.
– Но сила твоя не в этом, мальчик. У тебя есть способность. Эти остолопы, - он окинул взглядом присутствующих.
– Эти дураки мне не верили. А я вижу, понимаешь, Зуболом? Вижу ваши способности.

Марату конечно ужасно захотелось узнать, что за способность видит этот человек. Но тот молчал, только буравил юношу глазами.

Басмач, - дед наклонил голову влево.
– Награди героя. Сколько не жалко.

Тот, кого назвали Басмачом, полез в карман брюк, вытащил потрепанный бумажник, и, недовольно морщась, достал из кожаного нутра несколько купюр. Марат взглянул на протянутые деньги. Сумма большая, но не дотягивает даже до той, которая у Марата лежит в нижнем ящике домашнего письменного стола.

Юноша без страха перевел взгляд на Деда, глаза в глаза. Марат даже в самых смелых мечтах не представлял тех сумм, которые сегодня заработали люди, сидящие за столом. Но где то краем души понимал, чувствовал, что здесь есть подвох. Что его пригласили, оказали честь, и одновременно это было развлечение. Привели как породистую бойцовскую собаку, просто посмотреть, как она ест с рук.

Сегодня я дрался и победил, - сказал Марат громко и четко. Адреналин схватки все еще кипел в его крови.
– И то и другое я сделал ради уважения друзей, ради страха для врага, ради чести района и школы. Я это получил. В полном объеме. И уважение, и страх, и честь. Но не ради денег. Их в этом уговоре не было.

Марат упрямо склонил голову, но не потерял взгляд Деда. Он, Марат Нечаев, отличник и шпана, по прозвищу Зуболом – никакая вам не собака, даже бойцовская. И эти высокопарные и, может быть, не очень уместные слова он произносил четко и внятно:

Денег в том уговоре не было, - повторил юноша еще раз. – Я их не заработал. И поэтому я их не возьму.

Глаза деда помертвели. Старик словно решал, что же делать с этим мелким наглецом.

А ты хорош, реально хорош, - вдруг сказал Дед, и широко улыбнулся. Улыбнулись и одобрительно заворчали и люди вокруг него. – Наша закалка. А? Владимир Владимирович? Твой ведь парень, точно! К тебе в бригаду пойдет.

Тот, кого назвали Владимир Владимировичем опять внимательно смотрел на Марата, тем самым взглядом, сшибающим с ног, который заставлял робеть даже самых храбрых.

Марат в безнадежности уцепился за одну из разбегающихся мыслей. Все-таки ему было страшновато, то есть не понятно, что последует за его маленьким гордым выступлением.

Мысль была о том, что юноша довольно часто видел Двадцать Четвертого по телевизору. Тот ведь был депутат, и глава местного отделения коммунистической партии. Голицын – подсказала память. Владимир Владимирович Голицын – так звали Двадцать Четвертого.

Получив определенное знание и уверенность, мозг облегченно вздохнул.

И продолжил работать дальше. Если Дед говорит, что Марат пойдет в бригаду к главе местных коммунистов, под его руку, то значит что Марат сказал что-то... правильное? Можно не сомневаться - очень мало людей отказывались от денег. Тем более протянутых из рук Деда.

Выпьешь? Покушай?
– спросил вдруг Марата Басмач, с довольной улыбкой убирая купюры обратно в бумажник.

Думаю, мы отпустим нашего чемпиона домой, - оборвал его Дед. – Парень молодец, и заслужил немножко отдыха.

Марат понял, что аудиенция закончена, и не дожидаясь еще каких-то слов, пошел к двери. Он не мог видеть, как Дед кивком указал Двадцать Четвертому сопроводить Марата.

Оказавшись вне прокуренного кабинета, Марат облегченно вздохнул. Все-таки слишком много впечатлений за один день. Много еще только предстоит понять.

Юноша!
– окликнул Нечаева голос сзади. Марат на пятках развернулся к говорившему.

Двадцать Четвертый с легкой улыбкой смотрел на него.

Неплохо, очень неплохо, - говорил меж тем Владимир Владимирович. – Ты несомненно произвел впечатление. Пойдем на воздух…