— Ошибаешься, — холодно сказал Менуа. — Ты просто отсрочил неизбежное. Сколько бы ты не бегал от суда друидов, тебе не уйти от того, что тебе предназначено.

— Я тебя не понимаю, — угрюмо ответил пленник.

— Это не важно. — Главный друид говорил тяжелым глухим голосом. — А теперь подумай вот о чем. Ты можешь сильно навредить себе, а можешь и помочь. Но для этого тебе придется ответить на несколько вопросов.

Нанторус, нетерпеливо наблюдавший за этой сценой, не выдержал.

— Расскажи, что ты знаешь об отношениях вашего племени с римлянами.

Эдуй опять взглянул на вождя хитрым глазом.

— Ну, сеноны торгуют с римлянами. Немного.

И тут Менуа рявкнул так, что стражник, стоявший у дверей подпрыгнул и выставил перед собой копье, хотя врагов поблизости не наблюдалось.

— Тебя не о сенонах спрашивают! — прорычал Менуа. — Кого ты хочешь обмануть? Твой акцент яснее ясного говорит о твоем племени. Тебя спросили о римлянах и эдуях! Отвечай! Имя!

Если поначалу пленник надеялся морочить нам голову, то теперь сник. На нем был только рваный боевой кильт, ребра ходили ходуном и каждый удар сердца выдавал его волнение.

— Я Маллус из эдуев, — неохотно признался он.

— Ну что же, Маллус из эдуев, тогда отвечай на вопрос. Можешь и молчать, но тогда завтра же отправишься к своим друидам.

Глаза Маллуса беспокойно бегали по сторонам.

— Хорошо. Что ты хочешь знать? — наконец решился он.

— Среди воинов эдуев есть римляне? — спросил Нанторус.

Заключенный колебался.

— Ну, может и есть... немного. Это сложный вопрос. Вы же знаете, у эдуев союз с римлянами. Мы же почти на границе с ними, надо же как-то жить. Торговать, опять же. Римляне — очень влиятельные люди.

— Это иноземцы, — прервал его Менуа. — Им нельзя доверять.

Нанторус внимательно следил за пленником.

— Я думаю, это не простой человек, — заметил он.

Маллус поднял голову и слегка выпятил грудь.

— Я был капитаном эдуйской кавалерии. Раньше...

— Раньше чем что? — тут же спросил Менуа.

Маллус опять замолчал надолго. Видно было, что он решает, стоит ли ему говорить дальше. Менуа угрожающе подался к нему, и мужчина поспешно заговорил.

— Да, раньше. До того, как убил римского посла в ссоре из-за женщины.

Казалось, эти слова даже Менуа заставили растеряться.

— Послы, даже иностранцы, священны, — сказал главный друид. — Не удивительно, что ты бежал к сенонам, там римляне тебя не достанут.

— Римляне теперь могут достать везде, — обреченно произнес Маллус.

Вождь и главный друид приблизились к нему с обеих сторон.

— Лучше расскажи нам все, — посоветовал Менуа холодно и в то же время зловеще.

И тогда пленник заговорил. Слова полились из него потоком. Насколько важны были сведения, которыми он делился, я мог судить только по озабоченным лицам короля и друида. Оба внимательно слушали.

Земли эдуев лежали к юго-востоку от нас, прилегая к земле их давних соперников, арвернов. С некоторых пор мощь и влияние эдуев стали умаляться. Они все больше полагались на римскую торговлю. Но покупали в основном материи и предметы роскоши, без которых уже не могли обходиться, поскольку переняли римский образ жизни. А римляне считали роскошь необходимым атрибутом. Однако не все племя согласилось жить по-новому. Начались раздоры. Арверны посчитали, что настал удобный момент для нападения и готовы были заняться грабежом в приграничных районах. Там собирались отряды воинов. Чтобы противостоять этой угрозе, вожди эдуев укрепили сношения с Римом, начали продавать им зерно, разрешили строить укрепления. Они надеялись, что римляне помогут им в борьбе с арвернами.

Менуа сурово сдвинул брови.

— Слышишь, Нанторус? Эдуи пустили римских воинов в Галлию! В каждом галльском поселении уже есть римские торговцы, а теперь будут еще и солдаты. Если верить Маллусу, от Рима теперь действительно нигде не скроешься.

— Я правду говорю! — с возмущением воскликнул Маллус. — Я сам сопровождал римскую торговую партию.

— Стало быть, посла из этой партии ты и прикончил? — с иронией спросил Менуа. — Вор-римлянин захотел кельтских женщин?

— Да, так оно все и было! — закивал Маллус. Он так легко поддался на слова друида, что я в душе усмехнулся.

— Ты только представь! — горячился эдуй. — Меня, воина, она предпочла какому-то лысому коротышке с юга! У них там все лысые, им наши гривы и не снились. А чтобы выглядеть еще хуже, они скоблят себе щеки, чтобы они стали такими же голыми, как головы! Ну что наши женщины в них находят?!

— Не могу представить, — саркастически произнес Менуа. — Впрочем, продолжай. Что было дальше?

— Женщина! Из нашего племени! Она любила меня, но этот римлянин увидел ее, и наш вождь велел ей идти к нему. Я пошел за ней. Мы с римлянином сцепились, и я ударил его ножом. Женщину посадил позади себя на лошадь и хотел ускакать. Но женщина моя сбежала... Эта неблагодарная скотина спрыгнула с лошади и побежала назад, чтобы поднять тревогу. Мне пришлось убираться оттуда. Я же свою жизнь спасал! Я знал, что друиды не простят мне убийства посла. Несколько дней скитался по лесам, а потом наткнулся на сенонов. Они позвали меня с собой на север. Но этот римский коротышка плавал в собственной крови! — с удовлетворением закончил Маллус.