И мы. Полностью. Мокрые.

Дьявол!

Прихожу домой, закрывая за собой дверь.

– Добрый вечер, Матвей, – приветствует меня дворецкий Михаил. Зрелый мужчина, лет пятидесяти, практически ровня моему отцу. Сколько себя помню, он постоянно работал у нас и жил.

– Здорово, – говорю ему и следую к лестнице, которая ведет на второй этаж.

– Матвей, вас ожидает отец в своём кабинете.

Я останавливаюсь, поправив ляпнул портфеля, а спортивную сумку опускаю на пол.

Наш дом огромный. Даже чересчур. Когда матушка только забеременела мной, отец сказал, что построит дом таким, каким она хочет и приказал, чтобы ты шагами отмеряла его длину и ширину. Ну матушка и отмерила. Теперь это около двухсот квадратных метров – целые хоромы, с огромной территорией вокруг.

Мы никогда не отказывали себе ни в чем, с самого детства. Все самое лучшее было у меня. Что захочу. Чего пожелаю.

– И по какому вопросу?

– Не имею понятия, – коротко отвечает дворецкий и скоадывает руки за спиной. На нем тёмный костюм, который как мне кажется, он никогда не снимал с себя. Короткие тёмные волосы с заметной проседью, впалые щеки, острые черты лица. Михаил всегда поддерживал себя в форме, каждый вечер занималсь в нашем небольшом спортзале, с разрешения отца, конечно.

– Окей, – ответил я и оставив сумки около лестницы в гостиной, направился в левое крыло дома, в кабинет отца.

– Мне отнести вещи в вашу комнату?

– Нет, – крикнув через плечо, сую руки в карманы направляясь к кабинету.

В нашем интерьере дома не было ничего лишнего. Только приглушенные цвета и деревянные детали. Дойдя до кабинета отца и постучав в дверь три раза, вхожу в кабинет.

– Привет. Бать, – говорю ему, замечая, что тот разговаривает по телефону. Он смотрит на меня, кивнув головой, что означает «и тебе привет», следом, поднимает указательный палец вверх, дав понять, что ему потребуется ещё несколько минут, чтобы закончить разговор.

– Да, это мы тоже должны пустить в отработку, – говорит он в трубку телефона.

Кабинет большой. По-мимо огромных книжных шкафов, в которых стояли коллекционные издания русской классики, чуть ли не золотые, посередине стоял стол из тёмного дуба на восемь человек, который плотно прилегал к столу отца. Я медленно продвигаюсь к его столу и отодвинув стул, самый первый, усаживаюсь на него, вытащив айфон из кармана штанов.

– Да, делаем так, а потом посмотрим. Будем отталкиваться от развития событий, —говорит отец. – И возьмите на учёт тот список, который мы сегодня с утра согласовывали.

Я копаюсь в телефоне в ожидании, когда отец освободится.

– Да..да.

Ненавижу ждать, когда отец разговаривает.

– Да, до связи.

Ну наконец-то.

– Матвей, – разом обращается ко мне отец, сняв очки. Темные волосы, немного взъерошены, пиджак висит на его кожаном кресле, а рубашка расстегнута на пару пуговиц. Мне все говорят, что я похож на своего отца. И это права. – Как твой учебный день сегодня?

– А почему спрашиваешь?

Отец поправляется в кресле и складывает руки замком на столе.

– Видишь ли…– начинает он и мне уже не нравится этот тон. – Я видел, что сегодня произошло в коридоре стен Института.

Я смотрю на отца с каменным выражением лица.

– И?

– Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Продолжаю копаться в телефоне, разбирая соцсети на наличие уведомлений.

– Матвей!!

– Да, а что рассказывать? – откладываю телефон в сторону. – В меня врезалась эта девочка, облила кофе любимую футболку. Я ей сказал, не хочет ли она извинится, а она решила, что не будет этого делать.

– Фактически, это ты врезался в неё. Но, я точно знаю, что ты решил ей отомстить, и, окатил бедненькую студентку из лужи, прибавив газу.

Я поджимаю губы.

– Откуда ты знаешь?

– У нас с тобой состоится сейчас очень долгий разговор, юноша.

Закатываю глаза, зная, что сейчас отец вновь будет учит меня морали и тому, как следует себя вести.

– Ты же понимаешь, что ты вырос из того возраста, когда за проказничество тебе лишь грозился пальцем?

– Давай ближе к делу! – не выдерживаю я и стучу указательным пальцем по столу.