— Щит — запасной вариант, крошка, потому что я не могу позволить себе все испортить. Когда я врежусь в кольцо, щит будет на борту — и масса его никуда не денется. Так что либо ка–эм боеголовка сделает свое дело, либо масса щита. Так или иначе, мы победим.

— Не надо…

Но она знала, что отговаривать его бессмысленно; видела, что Энсли не меняет курса. Никакие эмоциональные призывы не заставили бы его передумать. Он уже почти достиг скорости света и начинал переход в красное смещение.

— Считай это удовлетворением от работы. Это всегда меня мотивировало. Видела бы ты, как мы отрывались каждый раз, когда заключали сделку. Хе, мы могли бы поведать римлянам кое–что о распущенности нравов.

— Энсли?

— Доставь «Спасение жизни» домой, Ирелла. Но, прежде чем ты это сделаешь, выясни, где скрывается бог оликсов. И передай от меня привет этому ублюдку, ладно?

— Ох, святые.

Тактический дисплей показал, что Энсли приближается к внутреннему силовому кольцу. Ирелла в ужасе наблюдала за происходящим. Учитывая его феноменальную скорость, погрешность была ничтожной. У Энсли уже не было времени изменить курс. И если он хоть немного ошибся…

«Святые, это что, значит, я хочу, чтобы корабль врезался?»

Корабль врезался.

Энсли идеально рассчитал время, выпустив ракеты с квантово–модифицированными боеголовками за наносекунды до того, как удар уничтожил бы их, но достаточно близко, чтобы задеть ткань кольца: так пуля попадает в ледяную скульптуру. Кольцо разлетелось вдребезги, рой обломков усеял эклиптику. Едва оно распалось, три внешних кольца экзотической материи замерцали и исчезли. И радужные искры, окружавшие корабли армады, тут же погасли.

Там, куда врезался Энсли, раскрывался щит — неестественно черный круг на фоне сияния короны. Он падал, медленно кувыркаясь, пролетая сквозь бешено пляшущие протуберанцы, — и нырнул наконец в хромосферу. Гигантские сгустки плотной плазмы вспыхнули вокруг диска, окутали пришельца, утаскивая его вниз, в неведомые глубины.

А потом радиальный взрыв осколков ударил по второму кольцу в двух точках пересечения орбит. Одна из областей столкновения сохранила целостность, но другая распалась на части, оставив нестабильную мегапетлю, вращающуюся в полумиллионе километров над короной. Рождение первой флуктуации, казалось, растянулось на целую вечность, но длина окружности кольца составляла все–таки больше восьми миллионов километров. На самом деле деформация шла поразительно быстро — и скорость ее нарастала. Меньше чем через пять минут начали появляться первые трещины, а потом откололся и улетел прочь кусок длиной в четверть миллиона километров.

— Траектория? — поспешно спросила Ирелла, когда к первому массивному фрагменту присоединился второй. На тактическом дисплее возникли векторы, указывающие траекторию. Поскольку орбита второго кольца располагалась под углом в двадцать два градуса к орбите первого, обломки не должны были пройти рядом с газовым гигантом. Второе кольцо продолжало трескаться, в космос летели всё новые и новые куски.

— Экзотический континуум анклава распадается, — сообщил Иммануээль. — Мы снова в реальном пространстве–времени. Я связался с моими аспектами из червоточины.

Ирелла посмотрела через стол на андроида Энсли. Очень тяжело было видеть перед собой его лицо. Аспект только кротко улыбнулся и, едва шевельнув губами, произнес:

— Извини. Нет.

Какая–то глупая, подростковая часть ее сознания почти ожидала, что Энсли создал свою резервную копию и — вуаля! — разум его сейчас распакуется в нейронном массиве белого андроида. Однако с фактами не поспоришь; Энсли больше нет.

Но он не забыт.

За пределами «Моргана» все так же мерцали облака туманности. Ирелла увеличила изображение, поступающее с визуальных датчиков, до максимума.

— Не вижу никаких звезд.

— Диаметр анклава составлял девяносто а. е., — сказал Иммануээль. — Наружному свету потребуются часы, чтобы добраться до нас.

— Значит, мы даже не представляем, где находится звезда врат?

— Ну, к счастью, она не материализовалась прямо среди нас. Следует быть благодарными за это.

— Да. Полагаю, да. — Ирелла переключила сенсоры на корабли–ковчеги на полярной орбите. — Нейтронная звезда достигнет этой звезды еще через восемь часов. Нужно отыскать «Спасение жизни» и увести все здешние ковчеги в червоточину.

— Мои аспекты у червоточины могут наблюдать туманность анклава.

— Что?

— Она стала видна им; внешний край пересекает кольцо обломков в звездной системе врат.

— Святые, это ближе, чем мы ожидали.

— Да. Что имеет свои преимущества и недостатки. В системе врат всё еще находятся десятки тысяч кораблей Решения. Теперь они могут легко добраться до нас.

— Но червоточина тоже близко. Мы можем…

Тут датчики «Моргана» засекли радиосигнал, идущий с полярной орбиты газового гиганта. И все изменилось.