– Мы до сих пор говорим о твоей матери? Или ты сетуешь на разнузданное поведение кого-то из слуг?

Пенелопа вспыхнула.

– Почему я не могу играть ту музыку, которую хочу играть?!

– Можешь. Но тебе следует подучиться искусству обходить острые углы. Одиссея говорит, что ты ведешь себя как подросток, и она права.

– Сегодня я обойду один острый угол, завтра - второй. А потом она решит, что может мной управлять. Папа, - взмолилась она.
– Так нельзя! Когда дядя Амадей предложил мне съездить с ним в Штаты на неделю, мама устроила истерику и нагородила кучу глупостей про ночные клубы, криминальных авторитетов и автомобильные аварии! Ее послушать - так меня обобрали бы там до нитки, избили и изнасиловали, а потом раскатали по асфальту машиной для верности! И это при том, что она ни разу не выходила за пределы деревни!

– Как и ты.

Не дождавшись ответа, отец кивнул на одно из кресел у стола.

– Присядь, Пенелопа. Если тебе станет легче, ты права. Но перед матерью ты должна извиниться.

– Еще чего! Ты сам сказал, что я права! Почему я должна извиняться?!

Его величество снова подвинул к себе незаконченное письмо.

– Потому что это поведение взрослого. Иногда мы извиняемся даже тогда, когда правы. Это называется «дипломатия». Ты уступаешь для того, чтобы в дальнейшем иметь преимущество.

– Дурь эта дипломатия, - категорично заявила Пенелопа.
– Я права - и извиняться не собираюсь! Я убегу из дома!

Отец бросил на нее короткий взгляд, но промолчал.

– Убегу и больше не вернусь!
– продолжила принцесса.

– Так, на твой взгляд, поступают взрослые? Убегают от проблем?

– Никогда не вернусь!
– уточнила ее высочество, с трудом удерживаясь от того, чтобы не швырнуть на пол стоявшую на столе хрустальную вазу с букетом полевых цветов. Мать говорила, что у нее плохо со слухом. Если так, то это, похоже, наследственное.
– Тебе все равно? Совсем все равно?!

– После того, как извинишься перед матерью, вернись сюда. И на этот раз не забудь постучать.
– Отец поднял указательный палец, привлекая ее внимание.
– Я многое тебе прощаю, но мое терпение не безгранично. И сейчас ты его испытываешь, Пенелопа. Пришло время повзрослеть.

Примерно пять часов спустя

Солнце, даром что мартовское, палило нещадно - по крайней мере, так казалось Пенелопе после трех часов пути. Она брела по обочине скоростной трассы, провожая взглядом проносившиеся машины. Туфли натерли ноги, грубая ткань джинсов после платьев из тонкого кружева и нежного шелка казалась уродливым мешком. На плечах ее высочество несла рюкзачок с минимумом необходимых вещей, а в правой руке - самую драгоценную ношу. Скрипку. Чехол из белой кожи был новехоньким. Она распорядилась купить его для той самой поездки в Штаты с дядей Амадеем, которая так и не состоялась. Что же. Он пригодился. Но для другой поездки. Куда? Принцесса и понятия не имела. Вокруг - ни души, только машины, гоняющие на сумасшедшей скорости. Где автобусные остановки? Метро? Пенелопе мучительно хотелось пить, но воду она не захватила, а магазинов не было. Здесь вообще ничего не было. Только бесконечное шоссе да почти стершаяся линия, за которой ее высочество чувствовала себя в относительной безопасности. Возьми она в свое время больше одного урока вождения, можно было бы стащить один из папиных автомобилей, и…

– Привет! Э-э-й, привет! Чего это ты тут гуляешь, да еще в туфлях на каблуках, а?

Пенелопа резко обернулась и оглядела остановившуюся за ее спиной машину. Новую. Дорогую. Спортивную. Кроваво-красную. И очень знакомую. Сидевшая за рулем темноволосая девица помахала ей рукой.

– Привет, - рассеянно отозвалась принцесса.
– Я иду… на автобус.

Девица расхохоталась.

– На автобус!
– передразнила она.
– Это же скоростное шоссе, дурочка. Здесь не бывает автобусных остановок.

– Ну тогда… на поезд. В метро.

– А почему сразу не в аэропорт? Или не на вертолетную площадку, откуда тебя заберет красавчик-миллионер?
– Девица сделала широкий жест рукой.
– До ближайшего населенного пункта пилить и пилить. Садись, подвезу. Да залезай, залезай. Я не кусаюсь.

Оказавшись в машине, ее высочество первым делом сняла туфли и со вздохом оглядела кровавые мозоли.

– Я Моника, - представилась девица.
– А тебя как зовут?

– Пенелопа.

– А фамилия твоя - Круз?

– Что?
– удивленно переспросила принцесса.

Девица резко сдала влево - ехавший позади водитель грузовика, затормозивший в последнюю минуту, оглушительно засигналил - и понеслась вперед.

– Шучу. Чудная ты, Пенелопа. Хорошо знаешь здешние места?

– Не очень, - призналась ее высочество, пристраивая на коленях скрипку.

– Жаль. Я недавно познакомилась с одним красавчиком, и он подарил мне эту машину. Хочу найти его и поблагодарить. У него еще был брат, тоже симпатичный… хм. Они даже своих имен мне не назвали, представляешь? Отвезли в отель, заплатили за номер, накормили сыром, напоили вином. И еще денег дали в дорогу.
– Моника насмешливо хмыкнула.
– Прекрасные принцы - да и только.

Пенелопа оглядела приборную панель машины, подняла глаза, изучая лобовое стекло - и заметила наклейку с надписью «Езжу быстро и не пристегиваюсь». Отец долго отговаривал дядю Амадея не провоцировать полицейских, а тот отвечал, что на скорости выше двухсот километров в час его не догонит ни один патруль. И глупых наклеек уж точно не заметит. Как машина дяди попала к этой девице? И что там она говорила про отель, сыр и вино?..

– Ну да бог с ним, - смилостивилась Моника, обгоняя очередную машину и возвращаясь на правую полосу прямо перед ее носом.
– Путешествуешь, да?