И следуя логике – ответа на него не найдешь.Только интуиция поможет.

Никто не знает планы этих азиатов. А восток, как давно известно – "дело тонкое".

Может они на «Форт-Полкан» следующим ходом пойдут. А, может, по окрестностям растекутся и до нашего озера уже через пару дней доберутся. Отрядом - стволов под сотню. Хотя, тут и половина вполне справится…

Все же, думаю, что сейчас они все силы на Доусон и поселок полковника кинут. Не станут распылять силы.

А с другой стороны - нам ведь точное количество их активных стволов неизвестно.

В общем, сейчас очевидно только одно - надо самим добывать сведения о противнике.

Ну, а пока все во мгле и тумане.

И как их добывать?

Надо идти в направлении «Гуляй-поля». Степь большая, поди сыщи в ней ветра, ну а подвергнувшийся нападению поселок анархистов - как раз то место, где вероятность обнаружить отряды противника или их следы - наиболее велика…

Тем временем на остров возвращается Санчо с беженками.

Одна, совсем молоденькая, светлоглазая, субтильная и жутко испуганная, белобрысая девчушка лет шестнадцати на вид. Другая – постарше, в районе тридцатника. Она и держится получше. По крайней мере, может связно говорить, а не только загнанно кивать в ответ на вопросы, как подруга по несчастью.

Впрочем, ничего принципиального нового к рассказу Георгия они не добавляют. Однако его информацию о погонах на плечах азиатов и красно-синий флаг с пятиконечной звездой в белом круге, подтверждают.

– Мне нужно в поселок, к своим людям, - багровый Забара нервно дергает щекой, почти свекольного цвета и оборачивается к своим бойцам, - Вы сами всё слышали. Идем на базу. На сборы десять минут.

– Подожди полчаса. Они уже ничего не изменят. Да и скорее всего этот Георгий не один прорвался. Кто-нибудь еще выскользнул и вероятно в твой поселок направился. Всё-таки он самый крупный. Так что там и без тебя должны подготовиться к обороне, - предлагаю я.

– Или запаниковать и начать разбегаться. Или капитулировать, - негромко, вроде как «про себя», озвучивает свои мысли Жорик. Наш Жорик – не пришлый.

Теперь-то понятно, чего он такой довольный был, когда своего тезку привез – война уже даже не на пороге, а в нашей прихожей идет.

Вот ведь наркот адреналиновый! У него точно не все дома. Там не пуля в голове, а снаряд «стопятидесятка», как минимум, а то и целая баллистическая ракета...

Переглядываемся с полевым командиром и завхозом. Пришла пора, теперь уже не через пришлого и чужого человека, а вполне «официально» довести полученную информацию до всех членов прайда и гостей нашего общества.

Надеваю на лицо невозмутимое выражение, будто все под контролем и ничего из ряда вон выходящего не происходит и излагаю…

– Вот так вот, братья и сестры, - закончив, перевожу дух и смачиваю пересохшее горло.

«Народ безмолвствует». А глаза у всех буквально ошалевшие. И тихо настолько, что различимо, как зудят отдельные комариные особи.

В этой звенящей тишине очень хорошо слышно, как где-то на лесном, западном берегу закуковала кукушка. Очень вовремя эта дура очнулась!

Заткнулась бы ты, а? Нам теперь, вполне возможно, черный ворон вместо тебя дни начислять будет.

Вглядываюсь в лица соплеменников. В подавляющем большинстве на них преобладают угрюмость, смешанная с растерянностью. Ну и страх, конечно.

Ничего удивительного. У меня самого, наверное, еще десять минут назад, будка выглядела не намного лучше.

Однако, помимо вышеперечисленных, на лицах некоторых товарищей присутствуют и иные эмоции.

Холодные и решительные глаза отставного капитана отливают вороненой оружейной сталью и нехорошо посверкивают.

Федя задумчив и приобнимает жену, что-то негромко бубня ей на ухо.

Олег в явном бешенстве. Видать, завхоз представляет, что все плоды его неустанных трудов могут быть разом уничтожены какими-то сумасшедшими милитаристами.

Малолетние кореша-оптимисты: Юрка и Санчо хмурятся и вроде как на глазах «повзрослели» лицами сразу на несколько годков. Понимают, птенцы беззаботные, что на горизонте теперь не веселый поход с пострелушками маячит, а серьезная война. В полный рост и по-взрослому.

Вообще, у всех мужиков, кроме Сержа, пожалуй, схожие выражения лиц.

Как в военкомате. В очереди на призывную комиссию.

Серж же, нахохлился словно воробей с перебитым крылом, обреченно ждущий момента, когда безжалостная и вечно голодная дворовая кошка его обнаружит. Бледный как покойник на отпевании. На лбу крупные капли пота.

А ведь у парня только все налаживаться стало. Крутую огорчуху словил, наш пацифист.

Сестры покойного Матвея, видать, впали в религиозное оцепенение и что-то шепчут беззвучно. Наверное, слова молитвы. Вот и пусть - авось она нам не помешает.