– Да мы и сами в этом час назад убедились.

– Тем проще для нас - тех, кто в городе. Количество направлений для штурма значительно меньше. Однако посты там выставляются. Усиленные. Возможно это обманный маневр, чтобы усыпить нашу бдительность в этих секторах и нанести решающий удар именно оттуда, - Забара снова жует пшеничный ус, - Что касается воды: пока, чаще всего, корейцы наваливаются с восточной стороны. Хотят отбить нам выход к речке и оставить без восполняемых запасов воды. Все пригодные емкости, какие только возможно наполнены. На всякий случай. Вдруг у этих чертей азиатских получится.

Ну, а пока нам все-таки удается удерживать за собой кусок восточного берега и пару господствующих над местностью высот. И пока оттуда они нас не сковырнут – вода в поселке будет. А вообще я народ озаботил. Скоро второй колодец выроют…

– Есть хоть какая инфа по «Доусону»?

– Нет, - качает головой Забара, - Лично я считаю, что он, как и мы - пока отбивается. Даже по теории вероятности - если бы поселок в четыре сотни душ, был уже взят противником – хоть один боец оттуда здесь бы проявился…

– Ну, теоретически… - Виктор неопределенно пожимает плечами…

В не слишком просторный зал столовой входит «бройлер» с явно озабоченным выражением на широкоформатной вывеске.

Приглядевшись повнимательнее, понимаю, что меня сегодня в его облике смущает – он свои крылья перестал растопыривать кондором.

Ну, так, глядишь - еще неделю другую повоюет и вообще на нормального человека похож станет.

– Что там? – интересуется Забара.

– Делегация от населения, - «качок» выплевывает первое слово, как уже откушенный кусок неимоверно кислого яблока.

– И чего хотят?

– Вроде как, желают непосредственно услышать рассказ о положении дел от разведчиков, - «бройлер» невесомо скользит взглядом по нашим лицам.

Как же его звать-то? Забара же говорил…

Валера - вроде.

Кстати, Георгий-первый при виде «адьютанта его превосходительства» очень недобро оскаливается и проводит большим пальцем по горлу.

Ха! Да, он тоже этого черта не жалует!

Радостно киваю сокоманднику: «я в деле».

"Бройлер" умудряется сохранить лицо, но кадыком, все же, еле заметно, легонечко дергает.

И, конечно же, данная пантомима не ускользает от цепкого взгляда полковника.

Впрочем, никто её скрыть даже и не старался.

– Ну, что вы, как дети, в самом деле? – с досадой морщится Забара.

Ну, вот даже потроллить своего адьютантика от души не дал!

– Ну что, проявим уважение к народным делегатам? – еще больше сморщив лицо, предлагает полковник, - Всем-то, наверное, не нужно… Витя, Кот, Федор - давайте сходим.

– Ну, а почему бы и нет, - пожимаю плечами, встаю и двигаясь к дверям, негромко интересуюсь.

– Что, Владимир, у тебя снова оппозиция завелась?

– Ну, вроде того, - признается он, - Достали… Говоруны… Пользы – ноль. Только от дел отвлекают.

– А чего добиваются-то? Власти жаждут что ли? Смело в такой-то момент.

– Да, какое там. Похоже, они и сами не знают, чего хотят. Боятся очень… Очкуют корейцев до состояния полного ужаса, вот и засуетились.

Щурясь от яркого солнечного света, выходим на улицу. На базарной площади гуртуется толпа человек в двадцать.

Пятеро наособицу, чуть ближе к дверям, остальные в сторонке.

Пятерка «уполномоченных» явно вибрирует нервами, у остальных на лицах просто испуганное любопытство, как у сусликов, только что выбравшихся из норы.

Замечаю и без труда опознаю среди пятерых делегатов, неуклюжего возрастного «тюленя» с лицом депутата – и неподалеку, в «группе поддержки» его шмару.

Да уж, что-то излишне резко эту выдру потрепало. Всего несколько дней в условно «полевых декорациях» и такой полинялый лук.

Ха, святые раздварасы - обнаруживаю здесь еще и Киржача. Он, вроде как и наособицу от «депутатов» держится, но стоит неподалеку и уши греет.

Видок у него нынче, конечно, тот еще. Запойный забулдыга из пивнухи. Полковник своего бывшего шерифа, похоже, далеко от дел отодвинул. О, как зыркает - умел бы, точно сжег меня своим горящим взглядом.

– Вы хотели видеть разведчиков. Они здесь, - выпятив мощную челюсть, Забара кивает в нашем направлении.

Пятерка делегатов молчит и переглядывается. Видать, опасаются полковничьего гнева и никто не желает первым рот открывать и выглядеть зачинщиком. А то, что они недоброе замыслили - у этих персонажей на мордах нарисованно...