— Почему?

— Не знаю.

— Боюсь, тебе придется сказать об этом Финлею самой. Похоже, я окончательно сжег все мосты между нами.

Снова повисла тишина, и Дженн ничего больше не смогла придумать. Скрипнула дверь.

— Прощай, Дженни.

С этими словами он ушел. Окружившая Дженн пустота стала полной.

«Не переживай так, малышка. Ты не одинока. Мы с тобой».

Дженн скорчилась на постели и закрыла лицо руками.

«Ох, пожалуйста, — только замолчи!»

По небу скользили низкие облака, часто скрывая его глубокую синеву и бросая тени на горные склоны. Там, куда падали солнечные лучи, трава зеленела и казалась почти теплой. Все остальное было серым, холодным, враждебным.

Когда Финлей вывел Дженн из туннеля, в седло садился последний всадник. Сорок жителей Анклава, самых искусных искателей и искательниц, отправлялись в путь; на их лицах были написаны волнение и предвкушение. Их сопровождали пять десятков воинов, именно для этого прибывших из Данлорна. С их отъездом пещеры Анклава покажутся опустевшими…

Друзья и родственники собрались, чтобы пожелать путникам удачи. Марта с детьми стояла в сторонке, глядя на Арли, который, сидя в седле, бросал на них тревожные взгляды. Так же было и во многих других группках. Мика ходил между ними, успокаивающе улыбаясь и отдавая последние распоряжения.

Роберт стоял, окруженный воинами, и разговаривал, к удивлению Дженн, с Фионой.

— Что происходит? — спросила Дженн Финлея, когда тот остановился.

— Все готовы в путь, — ответил он. — Как ты себя чувствуешь? Может быть, тебе лучше присесть?

— Нет, со мной все в порядке. Силы возвращаются с каждой минутой. По-моему, вывести меня сюда было прекрасной мыслью.

— Мне так не кажется — ты все еще очень бледна. — Финлей подумал, что дело не только в этом: глаза Дженн покраснели, и поразившая ее слепота была тут ни при чем. — Что ты можешь видеть?

— Ничего. Только различаю свет и тьму. Никаких контуров.

— Тогда стоило ли выходить?

— Я джабир, Финлей. Я обязана быть здесь. Разве Уилф в такой день остался бы внизу?

— От всей души надеюсь, что ты не собираешься брать с него пример.

Дженн улыбнулась, повернув лицо к Финлею.

— Напрасно надеешься.

Несмотря ни на что, Финлей не смог сдержать улыбку. Не могло существовать двух людей, меньше друг на друга похожих, чем Уилф и Дженн.

— А теперь что происходит?

— Все готовы и ждут только моего братца.

— Но он же здесь — я вижу его колдовским зрением.

— Да, но он увлечен разговором с моей женой. Только боги знают, о чем они говорят.

Однако тут разговор закончился. Фиона обняла Роберта и отошла туда, где стояла Марта. Роберт взялся за повод своего коня и с суровым видом осмотрелся. Взгляд его, решительный и немигающий, остановился на Финлее и Дженн.

— Тебе жаль, что ты не с ними? — прошептала Дженн. Финлей не смог сразу ответить. Роберт повернул коня и во главе отряда двинулся к вратам. Никто из провожающих не пошевелился, пока последний всадник не исчез из виду.

— Да, мне жаль, — наконец выдохнул Финлей.

— Но ты все равно не передумал?

— Нет. — Финлей повернулся к Дженн. На ее щеках появился робкий румянец, и теперь уже не казалось, что она вот-вот упадет в обморок. — Мне только хотелось бы, чтобы я сумел сдержать гнев.

— Ах, Финлей, ты неподражаем! Финлей искоса взглянул на Дженн.

— Ты в самом деле чувствуешь себя хорошо?

— Роберт не променял бы тебя ни на какого другого брата на свете. — Дженн улыбнулась и взяла Финлея за руку. — Ты беспокоишься, что никогда больше его не увидишь, верно?

— А я-то думал, что ты слепая.

— Мне кажется, что я очень долго была слепа. Похоже, что теперь, когда глаза мне уже не служат, я вижу гораздо больше, чем раньше. Мне нужно тебя кое о чем спросить, но только ты хорошенько подумай, прежде чем ответишь.

— О чем ты хочешь меня спросить?

— Ты мне доверяешь?

Доверяет ли он ей? Неужели после всех этих лет она еще может спрашивать?

Впрочем, теперь все переменилось — переменилась сама Дженн. Невероятно, но хотя синие глаза Дженн были затянуты белой пленкой, не вызывало сомнений, что его она видит отчетливо. Да и сам он впервые видел ее так же.