— Чем вы занимаетесь?

— Ну, по правде сказать, мы немного углубились в историю колдовства. Некоторые книги Патрик привез из Анклава, но большинство манускриптов… собрано нами недавно. Поэтому их пришлось заново переплести.

Слегка нахмурив брови, Дженн придвинула стул к столу, села и стала перелистывать книги.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что Роберт не бросил меня?

О боги… Ничего не поделаешь, придется сказать ей правду.

— Он возвращался в Клоннет.

— Когда? — с недоверием поинтересовалась Дженн.

— Примерно каждые три месяца.

— Что!

Эйден поспешно продолжал:

— К стыду своему, должен признаться, что отговаривал его от этого, но он, как всегда, не обращал на мои уговоры никакого внимания. Вернувшись, он только сообщал, что видел вас издали и что выглядите вы хорошо.

— Так вот откуда он знал… — Дженн умолкла, смущенно поправила выбившуюся прядь волос и постаралась переменить тему. — Вы сказали, что книги собраны вами недавно. Каким образом?

— Э-э… Дело в том, что Роберт… — Впрочем, нет никаких причин скрывать от нее истинное положение дел. — За последние пять лет Роберт много времени посвятил тому, чтобы узнать вашу историю и все, что только можно, о пророчестве. Большинство этих томов… вызволены из резиденций Гильдии. Они с Патриком оба уверены, что можно найти ответы на все вопросы, если удастся прочесть нужные книги.

— Но какие ответы вы рассчитываете найти? Чем книги могут помочь?

— В них рассказывается о событиях шестивековой давности, когда колдуны еще не были прокляты, описана война с Империей и последняя битва при Алузии. Нам удалось найти некоторые очень интересные вещи. Хотите взглянуть?

Дженн подняла на него глаза.

— Да. Хочу.

Эйден уселся с ней рядом и выбрал нужные манускрипты.

— Например, в этом приводится список принадлежавших колдунам дворцов Каббалы, сделанный за семнадцать лет до последней битвы. Вот видите: рядом с названием одного из них, расположенного в Алузии, — Фелкри — есть пометки о том, что за тамошними колдунами приходилось строго присматривать из-за постоянных нарушений дисциплины. А вот здесь описывается встреча наследного принца Империи с предводителем Каббалы во дворце Бу. Никаких подробностей не сообщается, но говорится, что принц получил заверения в том, что безопасности Алузии ничто не грозит, поскольку возникшие проблемы — всего лишь следствие расхождения во мнениях. В более поздней записи, сделанной примерно за год до битвы, признается бессилие Бу подчинить себе Фелкри — все такие попытки окончились неудачей.

— Значит, мог остаться один принадлежащий колдунам центр, не вовлеченный в начавшуюся вскоре войну?

Эйден улыбнулся:

— Заманчивая идея, не так ли? К несчастью, нет никаких свидетельств того, что покинуть Алузию удалось кому-то, кроме немногих израненных колдунов. Нет никаких указаний ни на последующие нападения на Фелкри, ни на новые выступления колдунов против Империи.

— Совсем ничего? Но разве не наводит это на мысль, что Фелкри удалось настолько отмежеваться от остальных колдунов, что Империя перестала обращать на него внимание, — а может быть, даже не знала о его существовании? Также возможно, что те, кто знал о Фелкри, погибли в битве…

— Не обязательно.

Дженн поднялась и стала расхаживать вокруг стола.

— Вам известна причина разрыва между Бу и Фелкри?

— Что тут происходит?

Эйден подпрыгнул в кресле и обернулся. В дверях стоял Роберт. Эйден встал. Как неудачно…

— Я просто…

Роберт взглянул на Дженн, потом поманил Эйдена.

— Могу я поговорить с вами наедине?

Эйден вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

— Так чем вы занимались? — спросил Роберт.

— Я рассказывал Дженн о нашей работе, — ровным голосом ответил Эйден.

— Вы сами все решили, верно?

Эйден выпятил губы и прислонился к стене, словно пытаясь найти в ней моральную поддержку. Когда он заговорил, сделал он это, старательно выбирая слова.

— Нельзя же держать ее в неведении вечно, Роберт. Наступит день, когда вам придется все ей объяснить.

— Я ничего не должен объяснять.

— В самом деле? Несмотря на то что пророчество близко ее касается? — покачал головой Эйден. — Дженн не представляет себе, кто она такая, не знает даже, почему вообще она во все вовлечена… а теперь к тому же она разлучена с сыном. Как бы мы ни старались, она никогда не будет чувствовать себя одной из нас, пока мы не откроем ей правды.

— Она и не является одной из нас, — резко ответил Роберт; он и не думал сдаваться. — Я не хочу, чтобы она оказалась вовлечена… Чем меньше она знает, тем меньше шанс…

Эйден решительным жестом прервал его:

— Неужели вы в самом деле думаете, будто ее неведение повлияет на то, сбудется пророчество или нет? Я знаю, вы пытаетесь защитить ее от той судьбы, которая ожидает вас, но не так это следует делать. О боги, Роберт! Иногда вы просто поражаете меня. То вы отказываетесь верить пророчеству, то делаете все от вас зависящее, чтобы не дать ему осуществиться. Неужели вас не смущает такое противоречие?

— Послушайте…

— Нет, Роберт! — Эйден шагнул вперед, как будто этим мог сделать свои доводы более весомыми. — Это именно то, за что вы ненавидите Гильдию: решимость оставлять людей в неведении ради их собственного блага. Если вы не скажете Дженн о том, что происходит, чем, по-вашему, обернется пророчество? И откуда она будет знать, чего следует избегать?

Последовало долгое молчание. Роберт пристально смотрел на Эйдена, а тот словно примерз к месту, не в силах произнести больше ни слова.