— Хорошо, — согласился Воронцов. — Сдайте в арсенал, что вам было выдано за счет казны, и свободны, не держу.

К ним присоединилось еще несколько передумавших, остальные так и стояли на коленях.

— Клятва! — скомандовал Константин, и чуть больше сотни мужиков, вытянув руки, начали произносить сокровенные слова.

— И что вы, Ваше сиятельство, планируете делать дальше? — поинтересовался Мал, когда машина низвергнутого барона в сопровождении присягнувших дружинников поехала в сторону Воронграда.

— Ты о чем? — покосившись на ведуна, который снова занял место водителя, спросил Воронцов.

— Константин Андреевич, — продолжил свою мысль Мал, — судьба империи решается на западе, зачем затевать этот переворот? Все равно у вас сейчас нет ни сил, ни средств заниматься усадьбой и междоусобицей. Вот скинули вы барона, падаль он та еще, а дальше что? Задерживаться мы тут не планируем, как только мы отбудем, два графа постараются захватить город. Вам даже оставить тут некого, чтобы отразить атаку мятежников.

— А с чего ты решил, что они сюда сунутся? — спросил Воронцов.

Мал озадаченно посмотрел на боярина.

— Вы знаете то, что не знаю я?

— Ну, конечно, я знаю то, о чем ты даже представить себе не можешь, — улыбнулся Константин, а Юлия на заднем сидении откровенно рассмеялась. Верховный ведун баронства озадаченно глянул на девушку-наемницу, которая позволяет себе такое при боярине. — Но это касается других вещей, не относящихся к теме разговора, но да, я действительно знаю, что графы не двинут сюда свои дружины, и вероятно, скоро прибудут в усадьбу, дабы засвидетельствовать мне свою верность. И я приму их клятву.

— Но почему?

— Из-за барона, конечно, он так стремительно и быстро потерял власть, а ведь он был посильнее графов. Когда я свяжусь с ними, я предложу им сделать вид, что мятежа не было. Они ухватятся за эту возможность, в наказание за смуту они передают титул старшим детям, а сами займут места советников. Два верных мне вассала на их границах уже собирают войска, чтобы ударить по ним, в случае, если они ослабят гарнизоны для войны за центр вотчины. Если они откажутся, они не смогут двинуть сюда серьезные силы. Воронград хорошо защищен, так что, сомневаюсь, что они его возьмут. А усадьба, как только я ее покину, перейдет в режим осады, и туда вновь никто не сможет попасть.

— Может сработать, — согласился с доводами боярина Мал. — Особенно, когда вы пройдете инициацию и вступите в круг, тогда графы почувствуют угрозу своей власти, ведь с ними произойдет то же самое, что и с бароном.

— Верно, — кивнул Константин. — Проблема была в бароне, и мы ее решили.

В этот момент машина под охраной броневиков и грузовиков с дружинниками въехала в город и понеслась по центральной улице к главной площади, на которой располагался особняк Торбина и все властные структуры Воронграда — управа, градская стража, банк, башня ведунов. Нужно было действовать быстро, как завещал великий Ленин — почта, телеграф, телефон.

— У барона жена и два сына, — неожиданно начал давать расклад сидящий на заднем сидении Мирон. — Старший Эдгар — силен, жесток и агрессивен, ведун, он не покорится. Младший Агрил — маменькин сынок, но умный.

— А жена барона?

— Баронесса Несса Торбин, кровь от плоти своего мужа, алчная, коварная стерва, интриганка. Дом охраняет личная полусотня Торбина, они будут драться до последнего.

— Ну что ж, — подвел итог Воронцов, — не сдадутся, повешу рядом с отцом и мужем.

Особняк барона выглядел внушительно. Небольшой ухоженный парк за оградой, даже статуи и фонтан имелись, аккуратно подстриженные изгороди из каких-то зеленых кустов. На воротах трое дружинников, но, в отличие от обычной серой формы, эти были одеты в светло-синие мундиры с гербом баронства — вытянутый щит, на котором изображен пылающий меч, пронзающий какую-то уродливую тварь.

— А ведь герб раньше другим был, — заметила Юлия. — На гербе вассала всегда присутствует тотем боярина.

— Барон сменил герб полтора года назад, когда объявил, что ему достоверно стало известно, что сын боярина, боярич Константин, мертв, — пояснил Мирон.

Машина остановилась в трех метрах от часовых. Позади, соблюдая дистанцию, встала колонна.

— Ну что, пойдем, поговорим, — произнес Воронцов и активировал на всякий случай призыв тени.

— Ваше сиятельство, вы уверены? Может, стоит отдать приказ начать штурм? — обеспокоился Мирон. — Тут так просто, как с дружинниками, не будет. Личная охрана баронессы, они будут защищать ее и сыновей, им не важно, арестован Тобин или нет, они не местные и никогда роду Воронцовых не присягали.

— Ну, если не получится, будем воевать, — спокойно ответил бывший детектив и, распахнув дверь, выбрался наружу.

Охранники, которым солнце светило в глаза и они не видели, кто сидит в машине их господина, разом вскинули карабины.

— Стой! — крикнул старший.

— Я — боярин Константин Воронцов, — ответил бывший детектив, даже не делая попытки сократить дистанция. — Вы находитесь на моей земле. Барон Торбин лишен титулов за участие в мятеже и покушение на меня, завтра он будет повешен. Сложите оружие, и никто не пострадает.