— Раса здесь лишь одна, человеческая, именно на неё настроена магическая сеть, — продолжил лекцию Милантий. — Но из-за того, что к нам попадают женщины из разных звёздных систем, у некоторых людей возможны мутации. У кого-то глаза малинового или другого странного цвета, у кого-то вертикальные зрачки, раздвоенный язык или заострённые уши. Бывает всякое, на Тимеране к этому относятся спокойно.

— Уверен, вы быстро привыкнете к нашему миру и станете его частью, — воодушевлённо отметил Фалентий, протягивая мне браслет.

Если всё, о чём они говорили, правда, то без этой штуковины мне тут не выжить, так что я позволила защёлкнуть «украшение» на руке. Оно плотно, но не слишком туго обхватило запястье.

— Поздравляю, госпожа Полина Князева, теперь вы официально стали гражданкой Тимерана и обладаете правами в полном объёме, — торжественно провозгласил Милантий.

— Позвольте теперь сопроводить вас в торговый центр для покупки рабов и всего необходимого, — Фалентий ткнул пальцем в «планшет», после чего в стене перед нами появилась белая дверь.

— Ладно, — растерянно кивнула я, не представляя себя в роли рабовладелицы. — Вы ответили на все мои вопросы, кроме одного. Есть ли в этом мире рабыни?

Мужчины переглянулись между собой и немного замялись. Что-то темнят эти лебеди.

— В Кодексе чётко зафиксировано, что женщины на Тимеране имеют слишком большую ценность, и статус раба может быть присвоен лишь существу мужского пола после его совершеннолетия, — не глядя мне в глаза, пояснил Фалентий.

— Вам не о чем волноваться: это мир матриархата, — быстро добавил Милантий.

— Верно, — кивнул его сотоварищ, поспешно распахивая передо мной дверь: — Прошу на выход, госпожа.

За дверью оказался коридор. Ослепительно белый, светящийся, узкий и о-о-очень длинный. Казалось, мы шли по нему с Фалентием целую вечность.

По мере нашего продвижения из стен то и дело выскакивали странные механизмы, похожие то ли на длинный зум-объектив фотокамеры, то ли на лазерное оружие. Мой браслет издавал тихий писк, и эти штуковины под потолком утягивались обратно. Кажется, сбежать отсюда без браслета и сопровождения было бы нереально.

— Ваш коллега назвал вас консортом. Почему? — по дороге я продолжила закидывать Фалентия вопросами. — В моём мире консорт — это супруг правящей королевы, сам не являющийся монархом.

— Здесь то же самое. Я — один из сотни супругов императрицы Августы, служу ей верой и правдой на этом полигоне уже пятьдесят лет. Её величество Августа Тимеранская является также главой Правительства. А все министры — её близкие подруги, — пояснил он.

— Ясно, — хмыкнула я. Неравный бой с коррупцией тут давно проигран. — Скажите, а если у меня появятся дети, в каком статусе они будут?

— Если родится девочка, то, когда она достигнет совершеннолетия, получит от правительства в подарок поместье и миллион тайров на счёт. Купит себе рабов, начнёт самостоятельную жизнь. А судьба мальчика будет целиком в ваших руках. До восемнадцати лет он должен жить под вашей опекой. А дальше — кто-то продаёт сыновей на рынке, кто-то дарит подругам, стараясь пристроить своё чадо к доброй госпоже. Некоторые выделяют сыновьям деньги, дают им статус свободного гражданина и даже помогают открыть собственное дело. Всё будет зависеть от вас, — ответил Фалентий.

Несколько минут мы шли молча: я в шоке раздумывала над тем, куда меня занесло и что же здесь за женщины такие, что продают своих детей на рынке или дарят подружкам в качестве рабов. Видимо, не впишусь я в местное сообщество.

— Я могу выйти замуж за кого угодно? Даже за раба? — задала я следующий вопрос.

— Рабы лишены каких-либо юридических прав, так что ваш избранник должен сначала получить статус свободного. Как уже говорил вам Милантий, это возможно не раньше, чем через год после приобретения невольника, — терпеливо объяснил мне мой провожатый.

— А почему вы назвали это место полигоном? Здесь проходят какие-то испытания? — уточнила я.

— Вы очень проницательны. Всё верно, тут мы испытываем разные модификации магических сетей. И сегодня у нас оказался очень замечательный улов, — выразительно посмотрел он на меня. — Мы пришли.

Коридор неожиданно кончился, и стена перед нами отъехала в сторону, выпуская на улицу.

В глаза ударил такой яркий солнечный свет, что я зажмурилась. А когда проморгалась, то поняла, что мы с Фалентием стоим возле огромного базара под открытым голубым небом. Причём той двери, из который мы вышли, уже не было и в помине, она словно растворилась в воздухе.