Член Феликса дёрнулся у меня во рту, и в горло ударило семя. Глотая, я продолжала облизывать его, а Алекс вбиваться в меня. Пока тоже не дошёл до пика. Вышел из меня в последний момент и навис, извергаясь на мою грудь. Я приподнялась и слизала оставшиеся на головке капли.

Мощный оргазм вытянул из меня все силы. Я откинулась назад, прикрыв глаза. Как же хорошо это было…

Глава 12.

– 12-

Мне должно быть стыдно. Должно! Но ни капельки не было. Я не испытывала мук совести как бы не пыталась себя заставить. Умом я понимала — это не нормально, влюбиться в двоих. Но ничего не могла поделать с глупым сердцем. Братья дополняли друг друга и то, что получалось из их симбиоза, мне безумно нравилось.

Остаток дня мы провели, развлекаясь. Сначала в огромной ванной с трудом вместившей нас троих. Потом в мужчинах проснулся зверский голод, и мы резвились на кухне. Ничего серьёзного, только пьянящие поцелую и ласки. Мне дали время восстановиться.

Когда начало смеркаться я пришла в себя. Мне же пора возвращаться домой! Вряд ли близнецам удалось меня остановить, даже если бы они применили силу. А на уговоры я не поддалась.

Пока мы ехали до «Голодной лисицы», я пыталась понять, почему происходящее меня не пугает. Мне нравится всё так как есть. Сдаваться под натиском обаяния Феликса и восхищаться умом Алекса. Плавиться в их объятиях и ласкать в ответ.

Карета остановилась, пора было прощаться до следующего дня.

— Меня не будет завтра с утра, но я буду скучать, — сообщил Феликс. Я вспомнила, как он говорил, что должен достать приглашения.

— Нам будет чем заняться. Потренируемся разбивать стандартную защиту.

— Главное, не переусердствуйте и не растратьте слишком много магии.

— Я за этим прослежу, — заверил Алекс и достал часы из кармана. Моё время поджимало.

Феликс рывком притянул меня за шею и поцеловал. Время тут же остановилось. Я обняла оборотня в ответ. Мягко отстранилась, и сама поцеловала Алекса.

— Увидимся завтра.

Пока меня не потянуло на продолжение того, что было днём, я выскочила из кареты.

Предстояло поговорить с мамой и предупредить, что я останусь завтра для «инвентаризации», и ночую в салоне.

Вот только дома меня ждал сюрприз.

Чуть ли не напевая себе под нос, я направилась на кухню.

Перекушу и за работу.

— Привет, мам, — пропела я, хватая с подноса пирожок.

Не успела я распробовать начинку, как мать одёрнула меня за руку, пирожок упал на пол.

— Пойдём ка поговорим, дочка.

Такой тон не предвещал ничего хорошего, но я разумеется пошла следом за матерью.

Оказалось, мы направлялись в мою комнату. Мансардный этаж. Других помещений на нём не было.

— В чём дело? — поинтересовалась я осторожно.

Мама повернулась и сощуренный взгляд мне совсем не понравился.

— Как давно ты нам врёшь? Что ты делала сегодня в городе? — прокричала она, шепча слова. Не хотела, видимо, чтобы кто-то из посетителей услышал.

— Что?

Я просто не ожидала такого вопроса. Но как она узнала? Неужели нашла время выбраться в город и заходила в салон? Почему именно сейчас? Когда меня только уволили!

— Не отпирайся! Генри был сегодня в твоём салоне. — Последнее мать произнесла с таким презрением, что мне стало обидно. — Не работает там продавщица Мари. Где была, я спрашиваю? Отец между прочим тоже уже в курсе. Он не хочет с тобой говорить. Боится прибить ненароком. Ведь ладно бы кто из нас раскусил лису проклятую, так чужой пока человек! Стыдоба!

— А теперь чужим может и останется! — выплюнула я. Она говорила так, словно я преступление какое совершила.

— Я тебе дам «останется»! А ну-ка брысь в комнату, — мать не удержалась и перешла на крик. — Неделю у меня там просидишь!

— Да хоть месяц! — в сердцах выпалила я, и сама зашла в свою комнату. Хлопнула дверью сильнее, чем рассчитывала. Но мать за мной не пошла. А через мгновение я услышала, как в замок вставили ключ и тот закрылся.

— Мама? — мне не верилось в происходящее. Мы, бывало, ругались. Но никогда всерьёз. И уж никогда меня не запирали. Я подошла к двери и прислушалась. — Мам?! — снова позвала я, стукнув по двери кулаком.

— Посиди, подумай над своим поведением, Мари. Ты нас сильно разочаровала. А мы ведь с отцом для твоего блага стараемся.

Скрипнули половицы в коридоре под мамиными шагами — ушла. А я осела на пол, сползая по двери.

Да что же в моей жизни всё через одно место?

Невинности лишилась как попало. Про дар никому не рассказать. С работой — не сложилось. Влюбилась — так сразу в двоих.

А теперь собственная мать заперла в комнате. Меня! Великовозрастную девицу, которой своих детишек пора нянчить.