Макар склонился над Александрой.

— Жива! — нащупав пульс у нее на шее, громко произнес он.

— Я не хотела! Аня, я не хотела участвовать в преступных махинациях мамы и дяди Нодара! — Эльза всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Ты ведь знала?! Знала, что они задумали убить моего отца?! — сжав кулаки, выкрикнула я.

— Нет! Изначально дядя Нодар собирался жениться на тебе! Ни о каком убийстве речь не шла! Это потом, когда твой папа отказал ему в сватовстве, дядя сорвался с катушек! Хотя, какая теперь разница? Дяди Нодара и мамы больше нет! Они остались в машине!

??????????????????????????

Она продолжала горько плакать.

Напряженно сглотнув, я со страхом взглянула на пылающий неподалеку автомобиль. Если Бэлла и Нодар не разбились в первый момент, то сейчас их уже было поздно спасать.

— Связь совсем плохая! Попробую поймать попутку, а вы оставайтесь здесь! — приказал Макар и направился к трассе.

Почувствовав слабость, я опустилась на землю рядом с крестной. Почему-то я не испытывала ни капли жалости к Эльзе и ее утрате.

— Крестная, очнись! Пожалуйста, очнись, ты так нужна нам с папой, — сжимая ее руку в своей, шептала я.

Ее губ коснулась едва заметная улыбка.

— Кажется, меня сильно помяло, но умирать я точно не собираюсь, — хрипло шепнула она. — Ну и вид у тебя, Анна! Да-а, этот бал удался…

Я тихонько рассмеялась. Смеяться было больно, но я никак не могла остановиться. Наверное, это была истерика.

Где-то совсем близко раздалась сирена полицейской машины. Она извещала о том, что мы не одиноки.

Еще через пять минут подъехали карета «Скорой помощи», пожарная охрана и несколько полицейских автомобилей.

У меня перед глазами все снова плыло. Я запомнила только то, как Макар укутывал мои плечи в шерстяной плед и вел к карете «Скорой помощи». Когда мы сели в нее, я прильнула к его груди и закрыла глаза.

***

В больнице в этот утренний час совсем тихо. Устроившись на краю больничной койки в джинсах и майке, я осторожно кормила отца с ложечки рисовой кашей на молоке.

— Какая гадость, Аня, — морщился он.

— Ничего не гадость, доктор сказал, что каша полезна, — улыбалась я.

Опираясь на костыль и прихрамывая на упакованную в гипс ногу, в палату заглянула тетя Александра.

— И у вас каша? — скривилась она. — А я понадеялась, что хоть Станиславу Окуневу его поклонники пронесут в палату запрещенные вкусности!

— Пока здесь я, вам ничего запретного не светит! Хватит, я вас едва не потеряла! Будете есть то, что доктор прописал, до самой выписки!

— Да у меня всего-то нога сломана! К чему мне каша? — насупилась Александра.

Пошарив глазами по прикроватной тумбе и не найдя ничего вкусного, она устроилась рядом с нами и принялась поедать свою порцию каши.

Я взглянула на отца.

— Пап, ты, наверное, очень злишься на меня за то, что я так быстро вышла замуж, спасаясь от Жоржолиани?

Он взглянул на меня и грустно улыбнулся.

— Ты хочешь знать правду, Анечка?

— Очень хочу.

— Правда в том, что очень сложно вернуться буквально с того света в мир, который никогда не будет прежним. Наш дом требует ремонта, Бэллы больше нет, а ты стала женой мужчины, которого я даже не знаю. Моя жизнь полностью разрушена, и мне сложно свыкнуться с новой реальностью.

— Знаешь, можешь пока пожить у меня, мои кошки будут рады, — задорно хмыкнула Александра. — Все будет не так одиноко.

— Я подумаю, — хитро улыбнулся мой отец.

— А насчет клуба, пап? Что ты решил? — с опаской поинтересовалась я.

— Все доходы от моей доли клуба будут поступать на определенный счет, доступ к которому ты получишь в случае, если со мной что-то случится. Но наследницей моей доли ты больше не будешь. Хватит, поиграли с судьбой! Надеюсь, ты сможешь стать счастливой и без моего бойцовского клуба.

— Стану, поверь, — убедительно сказала я и заставила его проглотить еще одну ложку каши.

В приоткрытую дверь палаты заглянул Макар.

— Доброе утро! — улыбнулся он. Махнул рукой, и два огромных охранника внесли в палату до верха набитые гостинцами пакеты.

— Вот это я понимаю! Вот это по-нашему! — восхищенно потерла ладони крестная. — Все же, хорошо, что мы выдали тебя замуж за этого красавчика, Анна! От него явно есть толк.

Мой муж иронично приподнял бровь, но возмутиться не успел.