— Здравствуй, Марьяна.

— Здравствуй, Герман.

Кафе. Удивительно, но факт. Оказывается, «мистер угроза» не чурается заходить в непрезентабельные заведения. Конечно, он не спросил, хочу ли я выпить с ним чашку кофе или что покрепче. Он просто сообщил название кафе, сел в свой тонированный джип и отчалил после того, как оформили документы.

Первый порыв был показать ему вслед средний палец и двинуться по своему маршруту. Этого я не стала делать. Я знаю, кто этот человек, что из себя он представляет. Лучше сделать одолжение и выпить с ним кофе, чем через время обнаружить его возле двери своей квартиры. Или ждать, когда меня насильно притащат к нему.

— Кофе с молоком и без сахара, — делаю заказ подошедшему официанту, усаживаясь с высокомерным видом напротив мужчины. Перед ним уже стоит чашка с кофе.

— Кофе не пьют с молоком.

— Я пью.

— Это неправильно.

— Да много вы знаете, что правильно, а что нет! — вызывающе смотрю в холодные серые глаза, он надменно приподнимает бровь.

Внешне он не изменился с последней нашей встречи. Все те же жестокие глаза, тонкие губы, гладко выбритые щеки и шрам. Темные волосы, подстриженные явно не Тамарой из госпарихмахерской. И все та же тяжелая аура, которая давит на тебя, давит до той степени, пока не сравняет с землей. Невозможно рядом с ним свободно дышать. Задыхаешься.

Мне хватило пары встреч, чтобы понять, этот человек всегда верен себе и своим принципам. По каким законам это основано — не главное. Главное, результат. Человек-власть, человек, умеющий взглядом руководить толпой недалеких людишек, умеющий заговаривать зубы равному себе, всегда выходить победителем.

Хотела бы я найти машину времени? О да, я бы обязательно вернулась в тот самый день, когда слезно просила отца устроить меня в следственный комитет. Я бы лучше пошла работать помощницей юриста с частной практикой, а не в это все...

— Какими судьбами вновь в России? — в голосе ноль градусов теплоты. Зимой и то теплее, чем от его тона.

— Мне запрещено навещать родителей?

— Я этого не говорил.

— Ваш тон на это намекает.

— Ты преувеличиваешь, — колючий взгляд опускается на мои губы.

И сразу же возникает желание выпить воды. А лучше водочки, чтобы сразу отшибло память, а поутру проснуться и ничего не помнить. Официант приносит мой кофе с молоком. Не уверена, что мне удастся его в себя влить под пристальным взглядом серебристых льдин, но делаю попытку. Вроде в горле не застревает.

— Надолго приехала?

— Еще не в курсе? — ехидничаю, стойко встречаясь с его глазами. Дьявол определенно где-то с удовольствием блудил, раз ему земная женщина родила сына. Потому что не могут быть человеческие глаза настолько убийственно спокойны и жестоки. Ни до, ни после таких бездушных глаз мне не встречались. И не надо.

— Думаю, что еще не успею доехать до дома, как вам уже сообщат, когда у меня обратный билет в Майами, — стараюсь не спешить, но все же делаю большой глоток кофе. Хочу поскорее избавиться от этого навязанного общества. И забыть. Встреча с Германом вызывает слишком неприятные воспоминания.

— Ты нисколечко не изменилась, — губы трогает мимолетная улыбка, взгляд на долю секунду смягчается. Это можно с легкостью пропустить, если не смотреть ему в глаза, потому что через мгновение арктический холод вновь появляется во взгляде.

— Для чего мы, собственно, с вами здесь сидим? Не могу даже предположить.

— Пока я ехал, ко мне пришла одна идея.

— Даже не хочу ее узнавать. Я не собираюсь ничего менять в своей жизни. Вы мне посоветовали уносить ноги, как видите, унесла. Смысла нет мне вновь лезть туда, откуда чудом спаслась.

— Ты меня дослушаешь до конца.

— Нет! — сверкаю глазами, достаю кошелек. Прижимаю чашкой купюры, резко встаю со стула. — Спасибо за кофе.

— Марьяна! — мое имя звучит слишком властно, слишком требовательно. Герман сощуривает глаза, от опасного их блеска меня пробирает до мурашек. Как марионетка, управляемая кукловодом, возвращаюсь на свое место. Главное, выслушать и спокойно отказать.

Смотрю на то, как он берет чашку, подносит к губам.

— Я думаю, ты свою юридическую практику не прекратила. Мне нужен адвокат.

Серьезно? Только бы не засмеяться во весь голос, но вот сдержать насмешливую улыбку не в силах. Невоспитанно кладу локти на стол, подаюсь вперед.

— В России перевелись юристы? Или их, как бездомных собак, истребили? Не смешите меня, Герман Александрович, — его имя и отчество произношу официальным тоном. — Я с вами ни за какие деньги никогда не буду работать. Лучше пойду в «Дикси» мыть полы, чем прикрывать ваши темные делишки перед законом. Всего вам доброго и приятного вечера, — презрительно усмехаюсь. Теперь можно уходить.