Когда Аэлита вышла из ванной, то увидела, как мама и Павел улыбаясь, беседовали, расположившись на диване. Неужели его совершенно не волновало то, что он полуголый? Конечно, мама была не из робкого десятка, но похоже у этого беспредельщика напрочь отсутствовали и стыд, и совесть.

– Что, меня обсуждаете? Да поставила я твою рубашку стирать! Доволен?

– Лита, мы вообще-то говорили о свадьбе, – сказала Изабелл, блеснув улыбкой.

– Без меня?

– Теперь ты пришла, и мы можем обсудить её с тобой.

– Прекрасно!

Аэлита присела с краю на диване и вопросительно посмотрела на окружающих.

– О чём же речь?

– Речь о том, что на свадьбе не будет гостей кроме меня и Мари, матери Павла.

– Об этом я и так догадывалась. О чём ещё? Вы так мило беседовали.

– Паша рассказывал о своём доме в Москве. По его словам, он просто чудесный! Двухэтажный, да и ещё с небольшим садом. Прелесть! Надеюсь, вы меня как-нибудь пригласите к себе в гости?

– Конечно, моя будущая тёща, – ответил ей Павел.

– Называй меня Изабелл.

– Хорошо, Изабелл.

У них были такие довольные лица, что у Аэлиты создалось впечатление, что они знакомы много лет. Ей оставалось только гадать над тем, как между ними могли возникнуть тёплые приятельские отношения, когда они чуть ли не в первый раз вообще разговаривали друг с другом.

– Ну ладно, я пойду, – сказала Изабелл. – Не буду мешать. Ведь у вас осталось так мало времени.

– Нет. Время у нас ещё только впереди, – заявил Павел, глядя на Аэлиту.

– И правда! Лита, не забудь про рубашку.

– Мама, я всё помню.

– Ну и замечательно!

Изабелл ушла, закрыв за собой дверь. Пару минут Аэлита и Павел сидели на диване молча.

Аэлита старалась успокоиться. Ведь Павел не станет её мужем по-настоящему. Зачем же так сильно переживать? Господи, она не могла дождаться завтрашнего дня, когда это закончится, и они с Максимом уедут отсюда! Ещё и эта рубашка теперь! Этот Павел свалил бы отсюда раньше, если бы не её же собственный план.

– Аэлита, раз я здесь надолго, может, поговорим о чём-нибудь? – спросил Павел.

– Я понятия не имею, о чём с тобой говорить.

– Расскажи что-нибудь о себе. Ты родилась в этом городе?

– Да.

– И училась здесь?

– Я учусь в Екатеринбурге. Сейчас я здесь на летних каникулах.

– На кого ты учишься?

– Не важно.

– Ну, ладно, – выдохнул Павел. – А я родился и вырос в Москве. И институт тоже там закончил.

Аэлита промолчала, уставившись в точку на полу.

– Какой твой любимый фильм?

Аэлита вскочила с дивана и выкрикнула:

– Перестань!

Павел встал вслед за ней.

– Чего ты опять заводишься? Мне же просто интересно…

– Тебе это не интересно! Ты просто заполняешь паузу. Вот и всё!

– Хорошо. Я больше не буду задавать тебе подобное вопросы. Мне на самом деле не так уж и интересны ответы на них. Знаешь, я сейчас смотрю на тебя и…

Он замолчал, и это заставило Аэлиту остановить на нём свой взгляд.

– И… что? – пробормотала она, бегая глазами по его сосредоточенному лицу.

– … и думаю о нашем вчерашнем поцелуе.

Он шагнул навстречу ей, от чего сделал расстояние между ними невыносимым для Аэлиты. Она хотела уйти, но сзади неё оказалась стена.

– Не подходи ко мне так близко! – сказала она, приподняв руку и выставив указательный палец наверх. Это создало преграду между ними, и Павел немного «сдал назад».

– Я предупреждаю тебя, полезешь опять ко мне целоваться, я заору.

– Не думаю, – он сделал паузу и улыбнулся. – Ты такая красивая… ты похожа на сундук с сокровищами, который пока закрыт для меня… Что же мне сделать, чтобы его открыть? Я не знаю…

Его глаза просвечивали её как рентген. От этого она почувствовала, как будто ей перекрыли кислород, и ей стало труднее выдыхать из себя воздух. За пару секунд кислорода в ней скопилось столько, что она с трудом сдерживала дыхание. И тут случилось чудо: послышался щелчок. Стиральная машина сделала своё дело. И как вовремя!

Аэлита дёрнулась с места. Исчезнув из поля его зрения, она ворвалась в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Громко выдыхая из себя скопившийся воздух, она почувствовала своё бешеное сердцебиение. Что же с ней происходит? По идее, ей не должно быть трудно отталкивать Павла. Ведь в том, что ей был нужен не он, она была уверена. Проблема была в том, что Павел ни о чём её не спрашивал, а просто делал так, как ему хотелось. Его непредсказуемость вызывала у неё растерянность.