— Спасибо тебе, ужин был великолепным. Ты прекрасно готовишь. Знаешь, а мой отец тоже вкусно готовил и мы играли с ним в веселую игру, как быстро я угадаю, что он добавил в привычное блюдо. Было весело и я скучаю по тем временам.

Алиса говорила тихо, не торопясь. Рассказывать Павлу о себе для нее тоже было впервые. Те несколько встреч, что у них были, оба не спешили раскрывать правду, за что в итоге поплатились.

— Как вы провели день?

Удивительное спокойствие окутывало комнату, превращая начало серьезного разговора в теплую беседу. Алиса смутилась, заглянула в лицо Павла и наткнулась на отстраненный взгляд, его глаза, вспоминая о которых девушка часто вздыхала, мечтая когда-нибудь вновь ощутить на себе их огонь, они были полны безразличия. Даже обвинения не осталось, сплошные холод и скука. Неизвестно почему сердце наполнилось грустью, Алису, будто в чем-то обвинили, не разобрались и вынесли не справедливый приговор.

— Почему ты молчишь?

Дрогнувшей рукой, девушка затушила сигарету. Громов полоснул по ней мрачными взглядом и ушел, вытащил из шкафа черную куртку, обулся, поддел пальцем лежащий на столике букет роз, скептически приподняв брови и вышел за дверь. Он так ничего и не ответил. Дверь захлопнулась, Алиса осталась стоять в пустой комнате, разговор не состоялся. Злость накатывала волнами, обида выплескивалась и собиралась на кончике языка в грубые фразы, произнеся которые бывает стыдно, но молчать дальше не было сил. Откинув волосы за спину, девушка выбежала следом.

Больше книг Вы можете скачать на сайте —

— Павел. Подожди.

К ее удивлению Громов сидел на ступеньке, положив локти на согнутые колени. Алиса замерла. Таким он никогда не был, злился — да, мог показать, кто главный, был властный и до бешенства самоуверенный, но трогательно-обиженным — нет.

— Я почти расквитался с одним человеком, когда мы с тобой встретились. Остались детали и для этого нужна была твоя сестра. Как и многие женщины, она оказалась жадной и эгоистичной сукой, пожелавшей меня, в качестве симпатичного приложения. Мы с ней подписали договор, указали, что кроме сделки у нас не будет ничего общего, а знакомство с родными одно из условий Евы, моя же семья ничего о ней не знала. Зато мои родители все знают о тебе. Можешь не верить, но в то утро, я сказал матери, что женюсь, признался в любви к самой удивительной девушке и обещал привести ее в дом. Позже, я каждый приезжал к тебе, сидел в машине и смотрел на окна твоей квартиры, приходил в больницу. Я мог быть рядом с тобой, но был тем из-за кого ты плакала и поэтому не приближался. А знаешь, когда я почувствовал себя настоящим ничтожеством? Когда твой друг прокричал, что это из-за меня ты стала убийцей. Сейчас мне легко, видеть Алекса и понимать, что на тебе не лежит чужой грех и ты оказалась намного сильнее, в одиночку справляясь со всем, это хорошо. Спасибо тебе.

Громов поднялся, развернулся и посмотрел на Алису подозрительно блестящими глазами.

— Я хочу, чтобы вы остались здесь, но не буду удерживать. Просто обещай, что больше не станешь убегать.

Девушка была потрясена его исповедью. Столько эмоций захватило ее, выбивая почву из-под ног. Во многом можно продолжать придираться, но и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому, когда слышишь иную версию.

— Обещаю.

Павел поднял руку и прижал ладонь к щеке Алисы, прошелся пальцами по скуле, задержался на подбородке, немного надавил нижнюю губу, чувствуя, какая она теплая.

— Иди.

"А ты?" ей так и хотелось крикнуть вслед и этот вопрос был бы слишком личным, поэтому Алиса промолчала. Она ушла, долго сидела в комнате и ждала его. Громов в ту ночь не вернулся, как можно дальше оставаясь от Алисы.

16.

Генеральный директор, красивый молодой мужчина в возрасте тридцати пяти лет, сидел на полу своего кабинета и выстраивал стратегию по поимке отъявленных головорезов, относящихся к племени индейцев. Дикий Запад. Разбросанные игрушки завораживали и давали волю воображению, их было так много, что пройти по ковру и не наступить на какую либо, почти не возможно. Еще нужно построить надежный форт, провести безопасно мирных жителей в другой город за провизией, через густой лес и отбить атаку наемников. Поставленные шерифом Алексом задачи, добросовестно выполнял его помощник Вольф. Почему именно Вольф, а не, например Гром, исходя из его фамилии, или Дикий Пес, как часто называют отважный мужчин в Техасе, никто не знал, но Вольф звучало однозначно круче.

— Старая лошадь упала в каньон, пора пристрелить ее, будь не ладен этот мир.

Павел почти перестал удивляться воображению и выражениям сына. Неделя общения с ребенком на многие вещи помогла ему взглянуть с многочисленных других углов и по-иному смотреть на вещи. В один из вечеров, Алекс, спросил, почему Павел грустит, на что пришлось ответить половину правды. Ссылаясь на не известного человека, Громов рассказал, что очень хочет помириться с одним человеком, но не может, они обижены друг на друга и почти не разговаривают. Ребенок выслушал его, удивился, как из-за такой мелочи, вообще, кто-то может переживать и предложил целых два варианта решения.

«Если ты хочешь с ним дружить, то поделись шоколадкой, а если нет, то врежь». Все. Такого "простого" решения мужчина не рассматривал в отношении Алисы, да и как ее ударит? Оставался шоколад.

— Лучше мы ее вытащим и отправим пастись на луг.

— Нет. Она снова упадет и дикие койоты ее съедят. Пристрелим. Никому не нужны старые клячи.

Взяв фигуру шерифа с огромной блестящей звездой, Алекс поднес ее к лежащей на боку лошади.

— Пф-ф. Готово.

И толкнул. Кляча скатилась вниз каньона, точнее совершила прыжок с толстой книги уголовного кодекса РФ и замерла. Громов поджал губы.

— В тебе нет ни капли жалости Леха.

— Я Алекс.

Павел помотал головой.

— Нет, с сегодняшнего дня будешь Лехой. Заодно приобщу тебя к русской классике и сказкам. Будем смотреть наших богатырей.

— Сказки? Я что, похож на маленького засранца, которому на ночь читают разную фигню?!

Да, словарный запас пятилетнего ребенка тоже был отравлен разной фигней, совершенно не подходящими для его нежного возраста. Громов нахмурился и решил действовать иначе.

— Нет, ты очень взрослый парень, а взрослые никогда не произносят не красивые слова.