Ту книгу первой нашла Чара. И вовсе не на одном из грубых деревянных прилавков, возле которых подолгу застывал Лорд Всезнайка, если там находилось что почитать. Эта находка лежала на пыльной дерюге, прямо на земле, в тени от большой телеги с тканями ярких расцветок…

Сначала Чара приняла её за широкую и плоскую деревянную шкатулку. Под истрескавшимся и потемневшим от времени лаком угадывался странно знакомый рисунок. Рядом стоял помятый с одного бока железный кубок, пылились пустые длинные ножны и тускло отсвечивала сталь парочки прекрасных метательных ножей, которые Чаре сразу захотелось покрутить в руках. Она вздохнула – пока что в этом не было смысла. Ножи мастерски метал Великан Атто на потеху публике и даже обещал Чаре, что научит и её, но это, наверное, случится нескоро. Она покачала головой и окинула взглядом остальное.

Всё припорошённое пылью «богатство» охранял щупленький старичок в грязной рубахе и штанах из самой грубой мешковины. Он подслеповато щурился, позёвывал и не обращал на Чару никакого внимания. До тех пор, пока её рука не коснулась «шкатулки». Со сноровкой, неожиданной для столь почтенных лет, он прихлопнул её ладошку к крышке.

– Пошто тебе? – недовольно проскрипел он, всё плотнее прижимая её руку к орнаменту своей ладонью, сухой, мозолистой и крепкой, словно корень старого дерева.

А потом что-то случилось. Руку Чары обожгло резкой болью, старикашка отпрянул, тряхнув седыми неопрятными космами. Чара охнула и уставилась на свою ладонь, где наливался краснотой тот самый орнамент в виде кольца из переплетённых между собой линий. Боль прошла так же внезапно, как и появилась, а вот рисунок остался.

– Что у тебя тут?

Чара вздрогнула, но это был всего лишь Лорд Всезнайка. Он присел на корточки и взял в руки «шкатулку».

«Осторожнее!» – хотела крикнуть Чара, но не успела.

Да ничего и не произошло. Старикашка хмуро поглядывал на Югоря, а тот откинул деревянную крышку, которая оказалась… обложкой книги!

– О-о! – только и произнёс Лорд Всезнайка.

– За всё – шесть монет, – скрипучим голосом сварливо обозначил цену старик.

«Шесть монет? Да он издевается!» – возмущённо подумала Чара. Но торговец был невозмутим.

– Мне не нужно всё, – отозвался Лорд Всезнайка, бережно переворачивая толстые пожелтевшие листы странной книги.

– Шесть монет, – упрямо повторил продавец.

– Югорь, – дёрнула своего спутника за рукав Чара, – можно подарить ножи Атто. Хорошие ножи!

Лорд Всезнайка с трудом оторвался от книги и посмотрел на ножи.

– Можно… – задумчиво протянул он. – Шесть монет, говоришь?

Девочка понимала, что цена немыслимо высока. Четыре монеты серебром им с матерью платили за Луну каждодневного труда, но ей отчаянно хотелось разгадать тайну книги.

Лорд Всезнайка вздохнул и распустил тесёмки на кошеле. Шесть серебряных монет легли на сухую, обезображенную болезнью суставов ладонь. Старикашка проворно поднялся и исчез в толпе. Лорд Всезнайка бережно прижал к себе книгу, Чара увязала в дерюжину остальное, и они поспешили обратно к своему фургону.

Кубок Триш определила в реквизит, как и ножны. Ножи высоко оценили Атто и Карик, который немедленно к ним потянулся, за что и получил увесистый шлепок по рукам.

Лорд Всезнайка унёс книгу в фургон да так там и остался, а Чара сгорала от любопытства, помогая Триш готовить помост к вечернему представлению. Ладонь совсем не болела, и она украдкой переворачивала её, чтобы убедиться, что орнамент всё ещё там.

Когда началось представление, она отошла под свет уличной лампы, окружённой роем мошкары, и стала до рези в глазах всматриваться в затейливый узор.

«Магия Стихий», – вдруг сложился загадочный рисунок в не менее загадочные слова, тихим эхом прошелестевшие у неё в голове. По телу девочки пробежала дрожь, словно при ознобе. Что-то беззвучно лопнуло в глазах, и зрение, помутившееся на миг, странно обострилось.

Чара испуганно огляделась. Представление шло своим чередом. Карик со шляпой обходил хохочущих зрителей. Где-то играла музыка. Что-то бормотал за полотняной стенкой фургона Лорд Всезнайка…

«Книга!» – Мысль обожгла её, и Чара, проскользнув за помостом, взлетела на подножку повозки.

Югорь расположился под лампой, передвинув туда один из сундуков. Книга лежала у него на коленях, раскрытая примерно посередине. Он с отсутствующим видом смотрел куда-то далеко, не замечая стенок фургона, да и всего поля Ярмарки вообще. На появление Чары он не отреагировал. Она присела рядом и тронула его за рукав.

– А? Чара… – Он неохотно оторвался от своих мыслей. – Как там представление?

– Хорошо. Что это за книга? – Девочка старалась скрыть нетерпение, ведь Лорд Всезнайка ничего не знал о его причине, а рассказывать о таинственном рисунке на своей ладони она не собиралась.

– Очень древняя и загадочная, как и всё, что попадает в наши руки через десятки Лунных лет… Она из Другого мира, конечно. – Он бережно огладил страницу.

– И что в ней написано?

– Не знаю, Чара. И не знаю никого, кто владел бы языком Ариса.

– А… чего? – не поняла Чара.

– Ариса. Так называется Другой мир.