Шрифт:
– Успокойся, отец! Подыши, водицы испей…
– Не время пить водицу! – Длинный монах попробовал схватить за грудки Ратибора, тот проворно отступил назад.
– Алексий прав, нам надо бежать! – Андрей встал между монахом и гриднем.
– Что? – не понял Ратибор. – И ты туда же?!
– Я подслушал разговоры в тереме наместника. Дружинники княжича обсуждали, как в ночи придут по наши души. Дождутся, пока уснут, дальше горшки дымные в окошки побросают и брать будут, как выбегать начнем.
Кто-то из дружинников вполголоса выругался.
Ратибор тяжело вздохнул, посмотрел на Андрея, затем на монаха:
– Уходим немедленно. Сила нечистая да подлый князек – слишком много даже для нашего отряда. Путята, командуй общий сбор. Всем облачиться в ратное, боюсь, без боя не пройдем.
– За лошадьми идти? – спросил кто-то.
– Какие лошади! Пока забирать их будем, весь детинец на ноги поставим. Оставим лошадей, пусть подавятся! – зло ответствовал Ратибор. – Давайте, общий сбор! Хват – помоги Алексию собраться.
Детинец покинули без задержек – Андрей заранее, по старой привычке, разведал место, где тын был наиболее низок. Стражи было не видно. Шестеро воинов и монах без проблем добрались до ограждения.
Ратибор встал лицом к тыну, на его плечи встал Путята, следом забрался Андрей, подтянулся, забрался на стену, сбросил веревку. С ней дело пошло быстрее. Даже монах не задержал отряд – неожиданно ловко он забрался наверх, и только капли пота на гладком черепе показывали, как нелегко ему это далось.
На улицах было безлюдно и абсолютно тихо. И чем-то эта тишина начинала беспокоить Андрея, давить на плечи.
Что-то не так было в городе Берестье. Бежать как можно быстрее! Бежать! Внезапно появившаяся тревога в груди не унималась. К тому же, напрягая слух, он уловил в воздухе едва заметный звук: во всех дворах еле слышно скулили собаки, словно чуяли какую-то грядущую беду.
Деревянные мостовые поскрипывали под ногами. Андрей несколько раз озирался – казалось, что чей-то недобрый взгляд жжет ему спину. Алексий на ходу шептал еле слышно молитвы – вероятно, чуял то же, что и воин.
– К воротам идем! – прошептал Ратибор. – Нападаем разом, отворяем и уходим! – Он покосился на небо. Луна озаряла спящий город тусклым серебристым светом. – Сначала по дороге, затем в ле…
Договорить он не успел.
В стороне детинца громыхнуло – словно две или три молнии сразу ударили в землю. Небо осветилось, одновременно с этим со стороны ворот послышались крики.
– Бежим! – крикнул Ратибор. – Сейчас весь город проснется!
Они побежали. Оглянувшись, Андрей увидел, как над детинцем с поразительной быстротой поднимается зарево.
И он был уверен, что горит волшебным огнем гостевая изба.
– Оно! – глядя на зеленоватые языки пламени, крикнул Алексий. – Темное колдовство по наши души пришло. – Он несколько раз перекрестился и что-то зашептал вновь.
Из города спокойно уйти не получилось. Грохот разбудил всех. К тому же, как назло, стоило им пробежать две улицы, как из-за угла выскочили берестовские дружинники, направлявшиеся к детинцу, и сразу же набросились на чужаков.
– Стройся! – закричал Ратибор воинам. – Монаха назад. За Киев! За князя!
Андрей успел выстрелить пару раз, а после пришлось доставать меч и рубиться в ближнем бою.
Из Киева выходило двенадцать человек – гридень, монах да десяток отроков. Пятеро погибли в лесу, четверо не выбрались из Берестья.
Всего их осталось – по пальцам одной руки пересчитать: Ратибор, монах Алексий, отрок Путята да сам Андрей. Город за спиной горел – теперь огонь пылал не только в детинце, но и даже в посадах.
Их не преследовали – судя по шуму, в городе сражались. Кто и с кем – было неясно.
– Ну, теперь нам только один путь – в Киев, да побыстрее! – рассеянно сказал Ратибор, глядя назад: – Дружину порубили, бежали, город подпалили – всё на нас повесят.
Алексий внезапно застонал, тяжело вздохнул и осел на землю. Андрей первым бросился к нему:
– Ранили?
Алексий медленно кивнул.
Андрей вспомнил, что последнее время монах бежал, держась за бок. Андрей еще думал – выдохся старик, может, закинуть сухого монаха на плечо и бежать так… А оказалось, не выдохся он вовсе…