Всё началось с того, что Орбарт задолбался ждать, пока караван наконец закончит все свои дела в городе. Он, вместе со мной, а последнее время, на важные мероприятия, рыцарь брал и меня, отправился к их месту проживания. А жили, господа купцы, очень даже хорошо, в специальном районе и отдельном комплексе зданий, уже давно выкупленных их гильдией.

Но торговцы не даром снуют умными и расчётливыми людьми. Негативно настроенный Кеннинг уже через полчаса активно зацепился языками с этими мужчинами, обсуждая то одно, то другое. По мере этого общения, рыцарь всё больше и больше соглашался с тем, что «да», немного подождать — это дело стоящее и взаимовыгодное. Вот же! Тоже так хочу уметь!

Заметив мою скуку, один из них, а именно — Талберг Хьяндл, позвал Джит — свою пятнадцатилетнюю дочь, чтобы она «показала мне окрестности».

Изначально воспринял это с некоторым скепсисом, но… девушка была непохожа на привычный мне образ забитой крестьянки или «всегда послушной» жены лорда. Она активно общалась, не стесняясь того факта, что я мужчина и рыцарь. Это настолько выбило меня из колеи, что я открыто поинтересовался «откуда дровишки».

На это и получил историю о долгой жизни в Пентосе, где она и родилась. А вот тут и пригодились мои знания языка, полученные ещё от Ареты!

Заговорив на пентошийском, был… поднял на смех, что опять же было просто немыслимо для обычной вестероской женщины, а дальше Джит начала поправлять произношение, сокрушаясь «чудовищному акценту».

— Мать какое-то время жила в Пентосе, — ответил я на невысказанный вопрос, — ты меня подтянешь?

— Конечно, — кивает, — мало кто из вестеросцев интересуется чем-то помимо своей собственной земли. Знаешь, иногда это просто смешно, а иногда откровенно глупо.

Где-то на этом этапе она убрала скрывающий часть лица платок, завязанный на манер знатных дам Пентоса и мне представилось рассмотреть её, так сказать, во всей красе. Вот тогда-то и понял, что попал. Потому что она была красива и откровенно в моём вкусе!

Впрочем, я ведь не простой подросток в период гормонального бума? Взрослое сознание сдержало порывы тела, позволив продолжить общение в прежнем ключе.

Или нет? Я ведь зачем-то всё же договорился и об обучении письму, на том же пентошийском.

— Только с тебя бумага, — хитро улыбается она мне, — и чернила!

— Прирождённая торговка, верно? — хмыкаю на это, — но разве женщины могут быть купцами?

— В Вольных городах, — посмеивается черноволосая девушка, — Пентосе, Лорате, Норвосе.

— Последний, это где всем управляют так называемые «бородатые жрецы»? — вспоминаю прочитанные ранее книги.

— Верно, — кивает она, — я удивлена, что ты это знаешь.

— Люблю удивлять людей, — подмигиваю ей, — а также читать.

Внезапно я осознал, что веду себя словно… в прошлой жизни. То есть — открыто и естественно. Я подмигнул ей! Даже не знаю, что это значит в этом мире, но явно то, за что добропорядочный лорд не постесняется выгнать меня прямо из своего дома.

Джит же лишь мило улыбалась.

В этот день мы так и не осмотрели окрестности, просто сев на лавочке, возле большого и широкого панорамного окна, создающего отличный вид. Стекло было дорогим и качественным, ведь я совершенно не ощущал сквозняка, чего признаться, не ожидал от средневековых строителей. Даже потрогал его и похвалил неизвестных мастеров.

— Умеют же, когда надо! — сказал я тогда, на что получил порцию звонкого смеха.

— Это очень дорогое стекло как и в целом вся работа, Арвинд, — лукаво захлопала она глазками, — впрочем, хорошее стекло вообще вещь ценная.

— Угу, — почёсываю подбородок, — здесь соглашусь. Прозрачное и без потёков. Довезти его сюда, таким большим куском, наверняка было трудно. Ведь их изготавливают лишь в Эссосе, верно?

Она кивает.

— И это кажется мне достаточно странным, — усаживаюсь обратно.

— Почему странно? — тут же пришёл логичный вопрос и дальше мы стали активно обсуждать давно уже обдуманный мною «стопор» этого мира — чрезмерную секретность. У девушки, внезапно, нашлось что на это ответить и мы горячо приводили всё новые и новые аргументы «за» и «против», опровергая и где-то соглашаясь друг с другом.

В самом помещении, где мы сидели, росли несколько апельсиновых деревьев, как в теплице, создавая атмосферу лета и радуя глаз хоть какой-то зеленью. Там мы и пробыли до самого вечера, болтая обо всём на свете.

Девочка была хороша — тоненькая, со светлой, но не бледной кожей, с миловидным лицом, большими глазами и жгучими, чёрными волосами. От неё приятно пахло, а зубы были ровными и чистыми. Неужели такое бывает?! В качестве обеда были использованы те же апельсины, а спохватился я лишь тогда, когда начало темнеть.