— Вы — близкий человек «Небесного Клинка», госпожа, — кланялись эти люди, — а он не может приблизить к себе недостойного.

Тогда её сердце забилось быстрее и она надолго задумалась.

— А его способности? — провокационно спросила леди Тирелл.

— Это лишь показатель, что они не ошиблись, — глаза девочки едва ли не горели праведным огнём.

— Значит, ты веришь, — женщина посмотрела на поле, где сир Курт смог одолеть своего соперника, на третьем заезде. Лорд Гленмор позорно валялся на земле, попросту не справившись со своим конём.

Серсея едва заметно сморщилась, глядя на этого неумеху. Она не могла даже представить, что кто-то из подготовленных «Небесных Стражей» или просто солдат Моустасов не сумел бы сладить со своим конём. Это как не уметь пользоваться собственным оружием! Зачем тогда вообще его носишь? Тем более, для чего вышел на турнирное поле? Даже Арона его отец допустил лишь когда был уверен в навыках парня. А здесь целый лорд…

— Верю, — ответила она.

— И молишься, — продолжала давить Оленна.

Златокудрая девочка раздражённо прищурилась.

— Молитва должна исходить из сердца, а не быть бессмысленным набором заученных слов. Что тогда могут подумать о тебе боги, если действительно услышат? А о чём ты сам будешь думать в этот миг? Как бы не сбиться?

Она касается пальцами груди.

— Вера не требует слов. Ей не нужны молитвы. Она просто есть. А когда мне что-то нужно, я не трачу время на столь глупые действия, а просто подхожу к Арвинду и прошу напрямую.

Леди Тирелл расхохоталась, но Серсея ещё не закончила.

— То, что вы подразумеваете и называете «молитва» — простая фикция. Семерым нет до неё дела! Но вы продолжаете! Арвинд был прав даже здесь, когда называл это безумием. Вы знаете, что это такое? Что такое безумие?

Блондинка полностью развернулась к женщине, совершенно не обращая внимания на поле и происходящую там сшибку между новыми соперниками. Её соседка также была сосредоточена на Ланнистер. Лицо Оленны приобрело настороженное выражение.

— И что же говорит «Небесный Клинок»?

— Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие. То есть — ваша молитва. Такая же бессмысленная и столь же лишённая логики. Вы, леди Тирелл, ведь ходите в септу? Не можете не ходить! Вы вынуждены молиться, но разве столь умная женщина не понимает бессмысленность своих поступков? Не жалеет о потраченном времени? Или вам действительно отвечают боги?

— Ты произносишь опасные вещи, девочка, — поплотнее закуталась Оленна, вытянув руку и щёлкнув пальцами. Подбежавшие слуги быстро передали ей кубок подогретого вина с пряностями.

— Как и вы, леди Тирелл, — отвернулась Серсея. Её запал пропал и мысленно она снова выругалась оттого, что попалась в такую лёгкую словесную ловушку. Дала своей оппонентке пищу для размышления.

В этот миг, самым краем глаза, она заметила искомую цель. Арвинд поднимался к ложе Верховных лордов, но заметил по дороге Тайвина, распекающего своего брата. Неизвестные мужчины, что были вместе с Герионом, уже успели куда-то свалить. Выражение лица её дяди сразу подняло Серсее настроение. Он одновременно был обиженным и злым. Точно ребёнок, которому не дали любимое пирожное!

Арвинд остановился неподалёку и её отец тут же начал что-то говорить уже ему, указывая на Гериона. Ох, кажется это надолго.

— Даже не скажешь, что ему тридцать пять, верно? — Оленна не хотела так просто отпускать свою добычу, — выглядит немногим старше двадцати. Недаром на него постоянно засматриваются юные девицы.

Златогривая «львица» незаметно вздохнула, мысленно поморщилась и снова вспомнила пропавшую Хезерспун.

— Лорду Моустасу тридцать четыре, — поправила она её, — но возраст не играет роли, когда речь идёт о «Небесном Клинке».

Леди Хайгардена приподняла свою бровь.

— Вы не верите мне, — усмехнулась Серсея, — но поверите, как и многие остальные. Когда доживёте до восьмого десятка, а он будет прежним, то поверите. Тоже пожелаете прикоснуться к его силе, но уже будет поздно.

Оленна покачала головой, вспомнив, что нечто похожее уже слышала от самого Арвинда.

— Дитя… — задумчиво произнесла Тирелл, — ты слишком сильно его обожествляешь, но, — выставила она палец, указывая, что не закончила, — я тебя отлично понимаю. А также узнаю этот взгляд. Такой яркий, такой… горячий.