— Нет, шучу! — фыркнул я с сарказмом. — Конечно серьёзно! Только не все. Оставь половину или около того. Скажешь Белошееву, когда очнётся, что просто забыла упомянуть про сейф. Молодая, зелёная, не опытная, переволновалась на первом задании — такое бывает.

— Мне влетит за это…

— Раньше нужно было думать. — проворчал я. — Иди давай!

Оля вернулась через минуту, заговорщически подмигнула мне и довольно улыбнулась, а я принялся тормошить Белошеева. Через двадцать секунд тряски он застонал и открыл глаза.

— Сука! Ну нахера! — простонал он.

— Извини, капитан, ошибочка вышла… — извинился я перед ним. — Слушай, я сейчас расстегну наручники, а ты давай без глупостей. Нам нужно ещё поговорить.

— Поговорите в управлении. — проворчал он. — Ладно, шучу. Поговорим, не буду я ничего делать. Пока.

— Оль? — посмотрел я на свою подельницу.

— Правду говорит. — пожала она плечами.

— Ладно, слушай сюда, капитан. — начал я, параллельно расстёгивая ему руки. — Ты слышал, о чём мы говорили. Ольгу хотят убить. Это как-то связано с этим делом, я не знаю как.

— Это вряд ли. Мы же всё оформили, нет ни одной причины убивать её. Уж точно не из банальной мести. — Белошеев освободил руки и принялся растирать запястья. — Ты не там ищешь, Климов. Может это её бывший, или она кому-то на улице на ногу наступила.

— Тут такое дело, капитан. Девочка просто запамятовала по неопытности, и забыла сообщить одну маленькую деталь. Там сейф в соседней комнате…

— Сейф? — удивился он.

— Сейф. — подтвердил я. — И в нём какой-то компромат, а может и ещё что-то интересное. И ваш чиновник по дурости сообщил девчонке шифр.

— Серьёзно? — ещё сильнее удивился он.

— Ага. И вот у нас вопрос, если это не ты… Тогда кто? Кто знал, что Олька не рассказала про сейф, что документы не изъяли…

— Может Володин позвонил из участка и дал отмашку? — подала голос Оля.

— Кто такой Володин? — не понял я.

— Арестованный.

— Нет, он бы не успел. — капитан помотал головой и скривился от боли. Похоже, я немного переборщил с ударами. — Пока его довезли, пока оформили… Да и я дал распоряжение не подпускать его телефону до утра.

— Тупик… — хмыкнул я.

— Почему ты не сказала мне раньше? — с укором посмотрел в сторону Оли капитан Белошеев.

— Забыла. Вылетело из головы.

— Забыла она… — проворчал он. — Давай показывай. Всё же понятно теперь, из-за чего тебя хотели грохнуть. Непонятно только, как и кто.

Капитан поднялся со стула и поплёлся за Ольгой в соседнюю комнату. Вернулись они через минуту. Капитан сиял, как начищенная монета, и нёс в руке небольшой кожаный чемоданчик.

— Ну как?

— Всё отлично. Там бумажные записи и электронные носители. Кому-то будет невесело в скором времени. — он широко улыбнулся и с любовью похлопал по чемодану ладонью, сел обратно на свой стул, закинул ногу на ногу и задумчиво поинтересовался: — Так у вас есть способности, ребята? Вы мутанты?

— Бля! — выругалась Олька вслух. Наверное, надеялась до последнего.

— Ты, Оля, чувствуешь правду. — он хмыкнул. — А ты Макс? Какая у тебя способность?

— Вижу варианты будущего... — соврал я, увидев краем глаза, как поморщилась Оля на моё враньё. — Видел, больше нет. Перегорела способность.

— Так бывает?

— Не знаю пока. Может, восстановится ещё... А может и нет.

— Интересно…

— Не особо. — я пожал плечами. — Интереснее, что у тебя тоже есть способности, как и у твоей жены.

— Ого! — он восхищенно покачал головой. — Не ожидал, Максим! Откуда знаешь?

— Знаю.

То, что Белошеев Одаренный, я понял ещё при первой нашей встрече. Как-то взял за правило сканировать всех незнакомых мне людей. Слабенький Одарённый, но всё же. Мне ни холодно ни жарко от этого, просто как факт.

Интересно, Одарённые тут вне закона, но всё равно встречаются на каждом шагу и пролазят во все щели.

— Ладно. Мир. — Белошеев привстал и протянул мне руку для рукопожатия.

— Мир. — согласился я.

— Но ты как-то погорячился слегка, Максим. Бить по голове начальство. Да не раз…

— Ты вел себя подозрительно. — пожал я плечами.

— Насколько подозрительно?

— Немного. — поморщился я.

— Ты неправ, Макс. — вздохнул он и почесал затылок. — Но на первый раз прощаю, на радостях, что ты не убил меня.