— Таких очень мало, — задумчиво произнесла Синтия, — очень мало.

Услышав циничный тон, Энни подняла глаза на свою новенькую. Многие девушки из заведения, не только Синтия, с презрением отзывались о мужчинах. Она хорошо понимала их. Но у заведения были свои принципы, и мнение о клиенте девушка должна была оставить за дверями комнаты, где ей приходилось ублажать его. В этом смысле Синтия не была исключением. Но во всех прочих смыслах она была не такой, как все.

Первую неделю своей работы Синтия вела себя очень застенчиво. Но и одного дня оказалось достаточно постояльцам заведения, чтобы раскусить ее и начать спрашивать красавицу с матовой кожей, но еще меньше времени понадобилось самой Энни, чтобы догадаться, что никогда в жизни Синтия не занималась проституцией.

Верная своим правилам, Энни ни разу не поговорила с новой девушкой по душам, ни о чем ее не расспросила, не задала ни единого вопроса, даже когда по ночам слышала плач и всхлипывания, доносящиеся из комнаты Синтии. Что бы ни произошло с девушкой в прошлом, это не ее, Энни, дело, говорила себя хозяйка заведения. Синтия стоила хороших денег, и ее сердечные болячки, как и ее прошлое, были ее личным делом.

Так вот… что касается дела…

— Милочка, — полупредлагая-полуприказывая, произнесла Энни, — не сочтешь ли за труд прогуляться во-он туда. — И она указала рукой в сторону столика, за которым беседовали Бойд и Рем. — Рем чертовски богат и привлекателен, как сам грех. Кроме того, он граф.

Синтия с удивлением приподняла брови:

— Его имя занесено в книгу пэров?

— Да. А почему ты спрашиваешь? Тебя привлекают только высокопоставленные особы?

Ответом ей была горькая усмешка.

— Да нет, Энни. Уверяю вас, в постели все мужчины одинаковы. И в них нет ничего благородного.

— Он хорошо платит. И… он хороший человек. Можешь спросить о нем Кэтрин. Она клянется, что он больше занят тем, чтобы сделать ей приятное, чем…

— Я поняла, — прервала хозяйку Синтия. — Я постараюсь почаще проходить мимо их столика, — может быть, графу захочется со мной познакомиться.

Энни еще раз осмотрела Синтию с ног до головы: волосы цвета спелой ржи, черные, как смоль, глаза и такие же черные густые ресницы, правильные черты лица — все это выдавало в ней скорее даму из высшего общества, чем шлюху.

— Дорогая, с тобой каждый будет счастлив познакомиться.

— Спасибо, — даже не улыбнувшись, уронила Синтия и… приступила к работе.

— Рем, хорошо, что ты пришел. — Бойд радостно перегнулся через стол, чтобы приветствовать друга.

— Я приехал, как только получил твою записку. Я понял, что на нас вышел Ноллвуд. — Ремингтон прищурился и внимательно осмотрел зал. Через минуту он снова повернулся к приятелю.

— Это так. До него дошли слухи, что ты находишься в затруднительном материальном положении, и он хотел бы помочь тебе.

Ремингтон взял из рук друга листок бумаги:

— Давай-ка посмотрим. Что-то уж слишком быстро.

— У кровососов много ушей, — сухо отозвался Бойд. — Что касается меня, то я использовал все свои связи, чтобы заставить его проявить интерес к тебе.

— Как тебе удалось поставить ему условие связываться со мной только через тебя?

— Очень просто. Я дал ему понять, что ты отчаянно пытаешься сохранить остатки репутации и не хочешь, чтобы в обществе твое имя связывали с ним.

— И он не возражал?

— Как видишь — нет. — Бойд отпил изрядный глоток джина. — Похоже, что мистер Ноллвуд действует весьма рассудительно. Очевидно, именно таким образом ему удается стать владельцем чужих состояний и чужих душ. А потом он проявляет свою истинную крысиную сущность.

— Хм-м… он назначает мне встречу в переулке недалеко от западного конца Вентворт-стрит, недалеко от Петтикоат-лэйн.

— Хорошенькое соседство, — проворчал Бойд. — Следи за своими карманами и оберегай собственную спину, Рем.

— В три часа утра, — продолжал Ремингтон. — Сегодня.

— Именно поэтому я и отправил посыльного — чтобы он вытащил тебя из театра. У нас очень мало времени на выработку тактики. — Бойд сделал паузу. — Да, кстати, как тебе понравилась опера?

— Великолепно.

— А Саманта?

— Она сводит меня с ума.

Бойд прищелкнул языком:

— Боюсь, ты ведешь проигрышную партию.

— Давай обсуждать существо вопроса.

— Скажи, не хочешь ли ты, чтобы я прикрывал тебя сзади? — спросил верный Бойд. — На случай, если дела с Ноллвудом не заладятся с самого начала.

— Нет. Это слишком рискованно. Если он тебя заметит, он уйдет. И больше шанса у нас не будет. Я должен сделать все один. — У Ремингтона появилось чувство — уже не в первый раз за этот вечер, — что за ним следят. Но сколько он ни наблюдал за окружающими, они были заняты своим обычным делом — сидели и выпивали.

— Каким образом ты собираешься выяснить, имеет ли Ноллвуд отношение к потонувшим кораблям? — спросил Бойд.

— Все зависит от того, как пойдет разговор. Я не буду торопиться.