Но идут дни. Мама не приходит, а я уже начинаю сходить с ума от голода, ведь одними печеньями и конфетами, что я хранила у себя, сыт не будешь. Понимаю, что нужно найти другой выход для связи с родными.

Ночью, как обычно, слышу звук открывающейся двери. Знаю, что это Альберт, но решаю не притворяться и поговорить с ним, в надежде, что он успел прийти в себя. Мужчина садится рядом. Я смотрю на него и думаю лишь о том, как бы обмануть его и сбежать.

— На тебе лица нет, Амели. Я распорядился, нам сейчас принесут ужин.

— Долго я буду находиться в этом плену? — спрашиваю устало.

— Как только придёшь в себя.

— Кажется, я давно пришла в себя.

— А мне кажется, что ты выжила из него.

Бросаю на него презренный взгляд, а после отворачиваюсь, всем вида показывая свою неприязнь ко всему, что он делает.

— Давай поговорим? — предлагает он.

— О чем?

— О тебе, обо мне, о нем. Думаю, у нас накопилось достаточно тем для разговора.

— Зачем мне говорить, если ты меня все равно не услышишь?

— Амели, я ко всему происходящему относился с пониманием. Простил тебе то, за что другие бы давно убили. Я старался всегда быть рядом с тобой. А что в итоге?

— До аварии я была тебе крайне безразлична, что же изменилось?!

— Мы уже говорили об этом.

— Альберт, я не люблю тебя — и это главная причина моего желания развестись.

— А ты думала, что будет дальше? Я не так благороден, как Давид, — усмехается. — О вашей связи я скрывать не стану. Что будет с твоими родителями? Что будет с твоим папой, когда он поймёт, что его дочь хочет быть с тем, кто изнасиловал и убил девушку?

— Давид этого не совершал.

— Это он тебе сказал? — продолжает с ухмылкой смотреть на меня. — А все улики и факты против него. Ну, а твоя наивность — это не оправдание ему.

— Ты хочешь в это верить, потому что я его люблю, — утверждаю откровенно.

— Ты можешь успокаивать себя сколько угодно, но факт остаётся фактом — он убийца.

Есть ли смысл спорить с ним? Думаю — нет. Я просто молчу, слегка ухмыляясь, в надежде, что это его разозлит так же, как и его усмешки злят меня.

— Амели, если ты хотя бы на пару недель забудешь о нем, будь уверена, я сумею расположить тебя к себе!

Тяжело вздыхаю, понимая, что это глупость. Я была в беспамятстве намного больше, но он не смог расположить меня к себе. И дело тут ни в нем и даже ни в Давиде, дело только во мне и в чувствах, что в каждом ударе моего сердца.

— Я останусь сегодня с тобой, — продолжает свой монолог мужчина.

Хочу ответить отказом, но потом понимаю, что это прекрасная возможность заполучить его телефон, по которому я смогу позвонить маме, поэтому, выказав безразличность, встаю с постели и направляюсь к книжной полке. Ночь обещает быть долгой, и спасти меня от натяжной тоски сможет только чтение книги.

— Знаешь… — срывается с моих уст, когда нахожу сухой стебель ромашки между страниц любимой книги. — Это ведь не любовь, — смотрю на него через плечо, а после снова возвращаюсь к стеблю. — Я сейчас о тебе. Ты не любишь меня и никогда не любил.

— Что тебе знать о моих чувствах, ты ведь занята другими.

Грустно улыбаюсь.

— Твоя любовь и твои чувства основаны лишь на желании избавить меня от Давида.

Аккуратно провожу пальцем по ломким, высохшим, лепесткам цветка и улыбаюсь. Улыбаюсь, вспоминая нашу встречу с Давидом, когда волнение влюблённости только закрадывалось в мое сердце. Улыбаюсь, потому что помню, и это самое главное. Выбрав книгу для чтения, закрываю её и поворачиваюсь к Альберту.

— Допустим, я больше не испытываю к нему чувства и влюбляюсь в тебя. Уверен ли ты, что твои эмоции не угаснут, что не потеряешь ко мне и к нашему браку интерес? Я ведь заинтересовала тебя только тогда, когда ты узнал о Давиде, не так ли? — подхожу к нему, в надежде донести до него свои мысли. — Альберт, тебе интересна лишь эта игра, и вся твоя мнимая любовь растворится в одно мгновение, как только ты устанешь в неё играть.

Вздыхаю с облегчением. Кажется сейчас, я объяснила не только ему истинность его чувств, но и самой себе. И хоть это и не оправдывает моих измен, мне, все равно, становится намного легче, ведь теперь я уверена, что однажды, Альберт забудет обо мне с той же лёгкостью, с которой заинтересовался мною. А впереди его ждёт настоящая и светлая любовь, где он сумеет насладиться женской теплотой и лаской.

Он ничего не отвечает. Встаёт, не отрывая взгляда от моего лица, забирает книгу и отбрасывает на кровать.

— Раз так, — на его лице появляется ухмылка, которая так мне ненавистна. — Раз это все для тебя просто игра, то тогда давай поиграем. Интересно, как Давид отреагирует на то, что мы проведём с тобой целую ночь вместе? — его рука касается моей щеки и плавно плывет к волосам.

Я брезгливо отворачиваю лицо и хочу отойти от него, но он останавливает меня, резко хватая за шею.