Один раз как будто случайно промелькнула фраза «Аномалия Архидемон». Но к ней больше не возвращались. Большое дело будет связано с этой Аномалией, расположенной к Северо-востоку от Москвы?

Когда Петр Алексеевич закончил, в воздухе витало ощущение цели. Подручные подобрались, их лица выглядели максимально серьезно. По их напряженным глазам было видно, что провал — это не вариант, и что последствия будут ужасными.

Босс оглядел стол, задержав взгляд на каждом из своих подчиненных по очереди.

— Помните, — сказал он, — Мы все крепко повязаны. Только работая слаженно, мы добьемся успеха и возьмем главный приз.

— Вам всем лучше оправдать доверие Петра Алексеевича, — добавил азиат, снова с щелчком сложив и разложив свой нож.

Раздался хор нестройных голосов. Подчиненные выражали свою преданность дому Апрелевых и лично Петру Алексеевичу.

— В таком случае не тратьте времени понапрасну, — сказал Князь, — На этом собрание окончено.

Послышались звуки отодвигаемых стульев. Присутствующие прощались друг с другом и Петром Алексеевичем, выражая последнему свою полную преданностью.

Вскоре все подручные разошлись. Ушли даже телохранители, перейдя на внешние рубежи охраны. В помещении остались четверо — Князь, Якудза, Бегемот и Маргарита.

— Рита, — босс повернулся к дочери, — Приступай. Позови заказчика.

Последнее слово было произнесено явно с большой буквы.

— Да, папа, — девушка послушно кивнула и полезла в свою сумочку. Илья прищурился и даже бесшумно подошел на пару шагов поближе, пытаясь разглядеть, что она там достала.

Это был небольшой кусок зеленого мела. Зачем он ей?

— Не медли, — произнес Петр Алексеевич, побарабанив пальцами по столу, — Он не любит ждать. Пора преподнести ему наш подарок.

Петр Алексеевич… как будто нервничал? Игорь не верил своим глазам. Кто же этот заказчик, способный заставить нервничать такого человека, как Князь?

Он, граф Илья Сухоруков, лучший детектив дома Омутовых, должен это узнать.

Глава 31. Заразительный смех

Вдруг черноволосый азиат с идеальной прической поднял голову, его глаза опасно сверкнули.

— У меня из головы этот Булгаков не идет. Я всё-таки считаю, шеф, что мы зря миндальничаем с этим наглым мальчишкой, — произнес он. Его голос был низким и угрожающим, — К чему напрягать Риту ещё и им? У нее и так много обязанностей.

Он улыбнулся Рите. Петр Алексеевич перевел внимательный взгляд на подчиненного.

— Я бы решил вопрос за пару часов, без шума и пыли, — продолжал рассуждать азиат, повернувшись к боссу, — И никакой редкий Дар парнише не поможет. Да, Краб облажался, но Краб ничего не умел кроме как стрелять. В остальном этот пригретый нами американец был никчемен.

Илья кивнул, делая ещё одну мысленную пометку.

— За базар отвечаешь, Якудза? — с ухмылкой покосился на него карлик.

Ещё одно прозвище в список.

Бегемот все ещё возился со сверкающей капсулой. Яркие огни отражались в его черных круглых очках. Ехидная ухмылка не сходила с лица карлика.

— Не тебе с меня за базар спрашивать, — ответил азиат, глядя на Бегемота, как на пыль под ногами.

— Тот, кто любит длинные заточки и модные прически, обычно что-то компенсирует, — рассуждал карлик, на концах его высокотехнологичных щупов мерцали искры, — Что-то очень маленькое, меньше, чем у карлика.

В глазах Якудзы отразилось не иллюзорное желание прихлопнуть мелкую гниду.

— Пасть свою гнилую прихлопни. Или тебе помочь? — сказал он.

— Чё, самый блатной? — карлик оторвался от капсулы и развернулся к Якудзе. Вскочив на стол с ногами, он принял боксерскую стойку и сделал несколько пробных выпадов в сторону Якудзы, — Ну давай! Я росточком мал, но тебя, бесогона, отделаю!

Якудза оскалился, прямо как дикий зверь, и сделал резкое движение, словно собирался встать.

— Тихо оба, — негромко произнес Петр Алексеевич, — Отставить срачи. Не мешайте Рите.

Голос босса привел обоих в чувство. Якудза и Бегемот смерили друг друга жгучими взглядами. Но слово начальства заставило их разойтись по разным углам ринга. И вернуться к своим занятиям. Карлик продолжил возиться с капсулой, Якудза — лениво крутить в руке нож.

Рита встала из-за стола. Девушка подошла к одной из стен, сжимая в руке кусок зеленого мела. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и начала чертить на стене некий рисунок. Каждая линия была прямой и продуманной, проведенной по бетону с идеальной точностью.