Я почти был уверен, что это был ветеран, неоднократно нюхавший порох. Что-то чувствовалось такое в его взгляде и манере держаться… В общем, я был уверен, что передо мной не просто отсиживатель задницы на довольствии, а человек, в прошлом работавший в поле.

Возможно, он уже слишком стар для оперативной работы, и поэтому перешел на кабинетную работу.

Ветеран оторвал взгляд от лежавшего перед ним документа, посмотрел на меня слегка недовольно. Даже нахмурился, как бы намекая, что мне здесь не рады. Так смотрят на назойливую муху, залетевшую в кабинет. Вроде бы и надо с ней что-то делать, а так время не хочется терять.

— Подскажите, как я могу записаться в кадетский корпус? — спросил я.

— Набор закрыт как месяц назад. Приходи через полгода, — сухо произнес ветеран и опустил глаза на свой документ. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен.

— Согласно Имперскому Закону двести семьдесят три, параграф четвертый, подпункт пятый дробь четыре, любой дворянин член рода вправе рассчитывать на поступление в любое время, если на испытаниях докажет свою состоятельность, — отчеканил я. Достал из сумки паспорт, документы и положил перед дядькой.

Спасибо Отражению за найденные статьи в законодательстве. Я пришел сюда отнюдь не безоружный.

Ветеран поднял на меня глаза. В них уже читалось явное раздражение.

— Тебе лучше выбрать что-нибудь другое. Например, в паре кварталов отсюда есть дворянское высшее училище номер четыреста тридцать один, — сказал он, — Мы здесь растим настоящих бойцов, которым предстоит сражаться с Аномалиями. А Аномалии, знаешь ли, иногда убивают.

Ясно. Он думает, что я какой-то халявщик, решивший получить легкую должность. Типа отслужить на бумаге, заработать себе хороший послужной список, ничего не делая.

Видимо, мужика от таких типчиков уже изрядно тошнило. Наверняка, в кадетском корпусе много таких уже проходило обучение — детишек своих родителей, с посредственным Даром, никакой силой, но большими амбициями.

— Так это же хорошо! — довольно улыбнулся я, — Я достаточно сильный, чтобы поставить любую аномальную дрянь на место. Но не хватает теории.

Лицо дядьки слегка вытянулось. Ага… теперь он, по ходу, думает, что я самоубийца.

— Любой соискатель должен пройти специальную серию тестов и испытаний, чтобы продемонстрировать свои способности и характер, — проворчал он.

— Я настроен супер серьезно, — с улыбкой произнес я, — Готов хоть прямо сейчас!

— О, ну раз раз юноша горит таким безудержным желанием послужить Родине… — ветеран взял мои документы и принялся внимательно изучать их, — То я могу пойти ему навстречу. И провести внеочередное испытание.

— Это было бы отлично и сэкономило бы нам время, — снова улыбнулся я.

Он лишь фыркнул в ответ и резко встал, громко скрипнув стулом. Я услышал механический скрежет и опустил глаза.

Механический протез. У ветерана вместо ноги под штаниной поскрипывал механический протез.

В этом мире, как я понял, восстановить конечности и органы, даже глаза, не проблема. Но стоит это больших денег. У кого денег нет, те используют примитивные механические протезы.

Мы с ветераном шли по извилистым коридорам кадетского корпуса. Его военная выправка была безупречной, а хрустящий звук его сапог по полированному каменному полу наполнял пространство некой особой атмосферой. Мы двигались мимо рядов дверей, каждая из которых была украшена латунными табличками с именами сотрудников корпуса.

Вскоре мы вошли в спортзал с высокими потолками. Здесь тренировалось множество людей, в основном это были кадеты. В зале стояли разнообразные тренажеры, а также массивные технические установки неизвестного мне назначения.

В раздевалке я переоделся в загодя прихваченную с собой спортивную форму, после чего начались испытания.

Стартовали с серии физических тестов, призванных проверить силу, выносливость и ловкость соискателя. Чтобы пройти их, даже одаренному нужно было довести себя до предела. Иначе не заслужить права вступить в ряды «Кутузовцев».

— Ударь со всей силы, — сказал ветеран, указав на один из массивных приборов. У него был дисплей с показателями и что-то вроде удароприемника, обитого упругой кожей, — Набери хотя бы тысячу баллов…

— Ныа! — без подготовки я зарядил кулаком по удароприемнику.

— Да погоди ты… — не закончив, ветеран выпучил глаза.

На дисплее высветилось что-то в районе десяти тысяч, после чего он моргнул и погас. Устройство заискрило, внутри него что-то громко то ли хрустнуло, то ли щелкнуло. Из щелей вверх повалил дым.