Представила себе картину: адепт, у которого в одной руке Черная книга, во второй – фаербол, с зажатым меж ног мечом вопрошает вылезшую из чащи тварь, охраняемая ли она. Воображение столь ярко нарисовало образ, что я прыснула.

– И как? Вы сверялись со списком? – отсмеявшись, уточнила я.

– Да! – гордо отозвался напарник. – Целых двадцать вздохов! Пока по опушке чащи шли. А потом на этого ратующего за права нежити выскочила дюже редкая гадина из семейства архаид рода чаропрядов с намерением подзакусить, – он произнес эти систематические единицы классификации со столь точной профессорской интонацией, что я на миг даже почувствовала себя на лекции. И еле сдержала улыбку. А Дьяр продолжил: – В итоге смотрящий так орал, чтобы его спасли… Мы на всякий случай даже три раза переспросили нежитезащитника, можно ли грохнуть столь ценный экземпляр?.. Зато после больше такие проверяющие на практику к нам, адептам темного крыла академии, не напрашивались. Исключительно к светлым. Иллюзорная магия и целительство, они побезопаснее будут. И плевать, что из редчайших мифических существ там только выспавшиеся во время сессии студиозусы.

Тут уж фыркнула я, припомнив свою интернатуру. И поведала Дьяру о коварстве милых на вид бабушек – божьих одуванчиков, которым даже гугла не надо, чтоб диагноз себе поставить. «Рубец у меня вспух», – утверждала как-то такая пациентка, тыча себе в поджелудочную. И пить таблетки отказывалась, требуя назначить капли зеленена и настойку подорожника.

Или дитятко двадцати пяти лет от роду, которое заявилось в десять вечера в отделение неотложки с фурункулом на носу, что был размером со сливу. Но ладно бы это. Так он прибыл с мамашей, которая одна может взять штурмом Генуэзскую крепость, протаранить ворота, разнести барбакан, проделать в стене вентиляционное отверстие размером со слона и не заметить этого. А все потому, что сыночке плохо. А дите само к врачу раньше не могло прийти, ибо матушку с работы ждало. И вот смотришь на такого «мальчика» и даже не сомневаешься: его не произвели на свет родители, а нашли. В капусте. Поздней осенью. Да к тому же и с отмороженными мозгами.

А матушка меж тем бушует, ругается, грозится президенту написать, если кровиночке срочно не помогут, и… тут же оспаривает любой вариант лечения, из-за чего так и хочется вручить ей в руки ланцет со скальпелем и ватный тампон со словами: я уверена, вы справитесь лучше!

А ведь бывали еще и экстренные случаи, когда совсем не до смеха…

Дьяр на это заметил, что в этом мире целители не столь щепетильны. Особенно в военных госпиталях. И будешь выделываться, оспаривая лечение, тебе предложат самое действенное из лекарств – лопату.

– Чтоб ей корону всяким умникам поправлять? – предположила я.

– Скорее, чтобы о себе, точнее, своем погребении заранее позаботился и могилку выкопал, – просветил Дьяр, добавив: – Обычно после такого назначения даже самые ретивые начинают понимать, кто тут инквизитор, а кто ведьма. И безропотно соглашаются на любое истязательств… прошу прощения, лечение.

Конец ознакомительного фрагмента.