– Не знаю, дедуль. Но что-то внутри подсказывает, что это Эдвард. Терри почти никогда не приходит к нам домой.

Дедушка скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

– Судя по твоему выражению лица, могу сделать вывод, что ждешь ты явно не его.

Филисса вздохнула и кивнула.

– Как ты их различаешь?

– У Эда гетерохромия, то есть разный цвет глаз.

– Послушай, Лис… – начал дедушка, подошел к мольберту и взял кисть. – Если с тем мальчишкой в будущем ничего не получится, то можешь этого брать за рога. Удобно, даже портрет перерисовывать не надо, просто берешь… Какого цвета у него второй глаз?

– Карий. А что? – непонимающе уточнила девочка.

Дедушка макнул кисть в коричневую краску и неожиданно провел ею по правому глазу на картине.

– Дедушка! – вскрикнула Лисса и подбежала к мольберту. – Ты чего наделал?! Я это даже стереть не смогу!

Он положил кисть в стакан и посмотрел на Лиссу.

– Цени тех, для кого ты что-то значишь в жизни, а не тех, кто что-то значит для тебя. И пожалуйста, запомни мои слова. Подари портрет ему, а не Терри. Думаю, мальчику будет приятно. Я сейчас приглашу его.

– Но ты не тот глаз закрасил! У Эда левый, а тут правый.

– Плевать! Ты не так давно его знаешь, чтобы запоминать, какого цвета у него какой глаз, – усмехнулся дедушка и удалился.

Лисса вздохнула, продолжая смотреть на потрет. «Ну и что мне теперь с ним делать? Блин, дедушка!»

Она поспешно сняла картину с мольберта и спрятала под кровать. Спустя пару минут в комнату зашел Эдвард и при виде Лиссы засиял.

– Привет, Лис!

– Привет, привет. – Она улыбнулась в ответ.

– Я тебя хотел погулять позвать. Пойдем?

– Тебе надо было мне позвонить! Я договорилась погулять сегодня с Терри. Он тебе что, не говорил?

Эдвард сразу расстроился. Как же он устал слышать имя Терри из ее уст! Вечно она только и делает, что трещит о его брате. Порой он был готов биться головой о стену из-за того, что не первый познакомился с Филиссой.

– Нет, не говорил, – безразлично произнес он. – Вы каждый день гуляете?

– Каждый день не получается из-за дополнительных занятий Терри. Но созваниваемся каждый день.

– Ты ему звонишь первая?

– Когда как. Бывает, что звоню.

Эдвард окончательно разозлился. Ведь ему Лисса даже никогда не пишет, а уж о звонках можно и не говорить…

– Ладно. – Он развернулся к двери и хотел было уйти, как вдруг Лисса его остановила:

– Подожди!

Эд оглянулся и вопросительно посмотрел на нее. В его душе зародилась надежда, что Лисса хотя бы спросит у него что-нибудь личное. Или даже пригласит на чашечку чая. Но увы!..

– Раз ты здесь, я у тебя хотела узнать… Можешь подсказать, что Терри любит из сладкого?

Эд шумно вздохнул и опустил голову, сжав зубы.

– Только не говори, что ты ему еще и приготовить что-то хочешь, – выпалил он.

– Нет! – засмеялась Лисса. – Я еще не умею. Просто хотела сделать ему сюрприз, захватить на прогулку то, что он любит.

– Сюрприз… Ну возьми круассаны с ванильной начинкой. Терри их обожает.

– Ого, спасибо! Я попрошу, чтобы их испекли. Спасибо огромное Эд, ты чудо! Уже уходишь, да?

– Ухожу, – обрывисто сказал он и поспешно покинул комнату.

Очутившись на улице, Эдвард сел в машину. Водитель нажал на газ, и автомобиль тронулся с места. Голову Эда целиком и полностью заполнила Лисса. Как же ей понравиться? Но еще больше его тревожила мысль о том, что у Терри дикая аллергия на ваниль. Он сдуру ляпнул Лиссе про круассаны, и только сейчас пожалел о том, что нагло соврал.

Филисса бежала к месту встречи с пакетиком в руках, в котором лежало два свежих круассана. В душе порхали бабочки. Каждая прогулка с Терри была неимоверным счастьем. Она хоть каждый час могла с ним гулять. Терри стал для нее родным.

Терри сидел у фонтана, читал книгу и ждал Лиссу. Она подбежала к нему и села рядом.

– Кого-то ждете, молодой человек?

Он резко повернул голову и засмеялся.

– Жду одну особу, которая очень любит опаздывать, – улыбнулся мальчик.

– Прости, пожалуйста, просто наш повар слишком долго готовил для тебя сюрприз! Держи! – Лисса протянула ему пакет с круассанами.

– Что там?

– Открой. Если ты голодный, думаю, это тебя точно порадует.

Терри открыл пакетик, и в ноздри ударил запах выпечки.