Бой на реке Бабич был суровым, но последним уроком, который шведы дали русской армии.

А через день после этого боя — 5 июля 1708 года — Кондратий Булавин, разбитый под Азовом, застрелился, чтобы не попасть в руки царских палачей.

Русская армия перешла Днепр. Ее главные силы сосредоточились в местечке Горки, а конные отряды патрулировали левый берег Днепра.

Шведы осторожно двигались вслед. 8 июля они заняли Могилев. Здесь Карл остановился.

Он ждал Левенгаупта.

Генералу Левенгаупту было дано задание чрезвычайной важности. Он должен был собрать в Лифляндии и Курляндии огромное количество провианта, фуража, боеприпасов и привести этот обоз к главной армии. С обозом должны были прийти и подкрепления из Прибалтики и Швеции.

Много месяцев Левенгаупт рассылал во все стороны от Риги конные отряды, собиравшие припасы. Были собраны и изготовлены тысячи повозок.

Провиант, свинец, порох, пушки — все, что должен был доставить Левенгаупт, было необходимо Карлу для похода на Москву. К августу 1708 года его армия не только съела почти все свои продовольственные запасы, но и израсходовала почти весь свинец и порох.

Левенгаупт получил приказ о выступлении еще 3 июня. Но выполнить его сразу не мог — слишком много было у него забот с гигантским обозом. Да и войска собирались медленно: они были разбросаны на большом расстоянии. А когда в конце июня корпус двинулся, наконец, в поход, то стало ясно, что этот гигантский обоз — 7000 повозок — может двигаться только очень и очень медленно.

За первый месяц движения корпус Левенгаупта прошел немногим более 200 верст и остановился на двухнедельный отдых. Нужно было чинить повозки и дать отдохнуть лошадям.

Карл ждал Левенгаупта до 5 августа. В этот день он отдал приказ форсировать Днепр. Он не мог больше ждать: запасы кончились, кони выели все корма на много верст вокруг. Необходимо было переходить в новые районы, где можно было кормить и людей и коней.

Карл перешел Днепр.

Левенгаупт был еще далеко, но король надеялся, что генерал скоро догонит главную армию на марше…

Карл решил идти на Москву через Смоленск.

28 августа шведы дошли до местечка Молятичи и остановились на отдых. Отряд генерала Росса из 5000 штыков и сабель Карл решил расположить в трех верстах от главных сил и совсем близко от русских. Рассредоточившись, было удобнее кормить коней.

Утром 29 августа Петр вызвал в свой шатер генерал-майора Михаила Голицына и генерала Пфлуга.

Разведка донесла о разделении шведской армии, и Петр решил ударить на Росса. Это была его любимая идея — громить врага по частям. Созванный военный совет одобрил решение царя.

Князь Голицын с 8 батальонами пехоты должен был ударить на Росса с севера, а Пфлугу с 30 драгунскими эскадронами приказано было совершить обход и атаковать с востока.

Ночью 30 августа батальоны Голицына неслышно подошли к селу Доброму, за которым был лагерь Росса.

Голицын выслал разведку. Разведка донесла, что лагерь спит, а дозоры немногочисленны. Росс не ожидал нападения.

Разделив отряд на несколько колонн, Голицын повел его к шведскому лагерю. Он шел с первой колонной, держа в руке тяжелый драгунский палаш. Палаш в рукопашном бою был надежнее шпаги.

Батальон преображенцев вел полковник Преображенского полка — царь Петр.

Ночь была темная и теплая. Атакующие колонны шли по широкому скошенному лугу. Сзади — у реки Белая Напа — пели лягушки и кричал коростель. Тысячи солдатских башмаков с еле слышным глухим гулом опускались на упругую луговую почву.

Впереди раздались голоса — шведский разъезд. Голицын остановил передовую колонну, но кто-то из шведских драгун различил во мраке силуэт колонны. Шведы несколько раз выпалили из пистолетов и помчались к лагерю. Медлить было нельзя. Голицын скомандовал атаку.

Русские батальоны ринулись вперед. Там уже началась тревога. Шведы поспешцо строились в боевой порядок. Атакующих встретили залпами. Пороховые вспышки выхватывали из темноты угрюмые лица шведских солдат — они понимали, что положение их очень опасно. Враг мог появиться с любой стороны.

После жестокой перестрелки начался штыковой бой. Стало светать, и можно было различить противника. Михаил Голицын с тяжелым палашом в руке то бросался в гущу боя, то направлял резервные роты в нужные места. Шведы стали подаваться. Правда, они отступали в полном порядке, но отступали.

Голицын все время посылал адъютанта на ближайший пригорок — взглянуть, не показались ли эскадроны Пфлуга. Если бы драгуны подошли сейчас, до того, как придет помощь от главных сил Карла! Тогда отряд Росса был бы уничтожен… Но драгуны не подходили.