Шведы, не отвечая, спустили ему трап, и он хотел уже подняться на палубу, но заметил, что стоявший на высоком носу карбаса солдат делает ему знаки. Животовский остановился.

— На палубе люди прячутся оружные! — вполголоса сказал ему солдат. Он со своего высокого места увидел их через пушечную амбразуру.

Животовский понял, что попал в ловушку. Он резко оттолкнулся от борта галиота и крикнул:

— Ребята! За корму!

Солдаты ударили веслами, и карбас оказался за кормой корабля — там не было пушек.

— К берегу!

Пока галиот разворачивался, чтобы накрыть русских пушечными выстрелами, шведские солдаты стреляли из ружей. Пятеро гребцов в карбасе были убиты, шестеро ранены. Когда ударили шведские орудия, карбас был уже у берега.

После этой стычки шведские корабли двинулись вверх по реке. На палубе флагманского галиота, окруженные охраной, стояли Рябов и Борисов.

Через некоторое время эскадра подошла к повороту, за которым стояли батареи Ново-Двинской крепости. Крепость еще только строилась, и шведы о ней не знали.

Рябов и Борисов прекрасно помнили, что у левого берега перед крепостью на небольшой глубине лежит обширная песчаная мель… Они переглянулись. Рябов показал рулевому, что за поворотом надо резко брать влево… Обогнув лесистый мыс, корабли неожиданно оказались под стволами батарейных орудий. Шведы кинулись к пушкам. Рулевой, помня указание Рябова, взял влево — и галиот с треском врезался в плотный песок подводной мели. Идущая следом шнява, чтобы не столкнуться с галиотом, повернула еще круче к берегу и тоже застряла.

Третье судно успело отвернуть вправо.

От страшного толчка на галиоте затрещали мачты, полопались снасти, многие шведы, не удержавшись на ногах, покатились по палубе. Воспользовавшись растерянностью, Рябов и Борисов бросились в палубную надстройку и заперлись в ней. Разъяренные солдаты стали палить по надстройке из ружей — дощатые стены после нескольких залпов превратились в решето. Борисов был убит. Рябов ранен. Выломав дверь, шведы выволокли на палубу окровавленные тела лоцманов. Рябов притворился мертвым. Проверять, кто жив, кто мертв, у солдат не было времени. Бросив русских у борта, они кинулись помогать матросам, пытавшимся снять корабль с мели.

Рябов тихо перевалился через борт и, глубоко нырнув, поплыл к берегу…

Появление шведской эскадры было столь же неожиданно для русской крепости, как существование крепости для шведов. У крепостных орудий никого не было. Услышав крики караульных, строивший крепость инженер Резе и один из офицеров, Иевлев, бросились к ближайшей пушке, зарядили ее и открыли огонь по шведским кораблям, сидевшим на мели. Артиллеристы бежали на батареи. Корабли оказались под сильным огнем. Шведские орудия ответили. Убедившись, что корабли под огнем с мели не сдвинуть, шведы решили разгромить русские батареи, высадить десант и, покончив с крепостью, спокойно заняться кораблями.

Артиллерийская дуэль шла тринадцать часов без перерыва. В июне под Архангельском ночь не намного темнее дня. Начавшись в середине дня 25 июня, бой закончился только к утру 26 числа. Подавить русскую артиллерию шведам не удалось. Они бросили корабли и, сев в шлюпки, поплыли к единственному уцелевшему судну и ушли на нем в море.

Архангельск был спасен.

После первой нарвской победы Карл XII решил, что заниматься Россией сейчас нет смысла: ей уже не оправиться от удара. Надо сперва разгромить Августа, выгнать его из Польши, а потом уже думать о Москве…

В начале июля 1701 года Карл, стоявший несколько месяцев в Лифляндии, получил подкрепления из Швеции и двинулся к Риге.

Вокруг Риги расположились саксонские полки под командованием фельдмаршала Штейнау.

Ловким маневром Карл обманул саксонцев, заставил фельдмаршала разделить свою армию, а сам внезапно появился перед Ригой на берегу Западной Двины. На противоположном берегу выстроились полки Штейнау. Не раздумывая, Карл приказал тут-же, на глазах неприятеля, форсировать реку. Это было очень рискованное решение — саксонская артиллерия могла разгромить шведов еще на воде, а тем, кто доберется до берега, предстояло тут же встретить саксонские штыки.

Свита Карла была сильно смущена таким решением. Французский посол граф Гискар осторожно сказал королю:

— Ваше величество, ведь саксонцы не русские. Они умеют воевать.

— А хоть бы это были и французы, — ответил Карл, — я бы и тогда не колебался.

Обиженный Гискар отошел. Шведы, собрав лодки и паромы, начали переправу. Король с личной гвардией поплыл первым.

Карл рассчитал верно. Он догадался, что Штейнау не станет атаковать его на переправе, позволит шведам выйти на берег, чтобы затем, не дав им развернуться, атаковать и уничтожить. Саксонцы спокойно смотрели, как шведы — полк за полком — выходят на прибрежный песок. И только когда большая часть шведской армии была перед ними, Штейнау бросил свои части в атаку.