Отходя от здания, я обернулась. В окне на первом этаже дрогнула шторка. Но мне могло и показаться.

– Эта женщина такая же странная, как и все люди, которых мы встречали, – сказала я, вспоминая соседку тёти Мередит, тучного бармена, перманентную женщину в адресном бюро или тощую девушку за стойкой администрации в отеле «Аттракцион». Всех их объединял неизменный, не свойственный обычным людям взгляд – немигающий, цепкий, недружелюбный и в какой-то степени предупреждающий. Подумав об этом, у меня прошёл мороз по коже.

Немного прогулявшись по пустой площади, глядя на противных ворон, слишком громко каркающих, мы присели на скамейку. Оуэн задумчиво чесал обросший подбородок. Парень не брился два дня, но щетина ещё не достигла статуса бороды, и на щеках была едва заметна. Внезапно я поняла, что разглядываю его и отвернулась. А потом услышала:

– Давай попробуем уехать через туннель?

– Ты с ума сошёл? – вспыхнула я. – Сам слышал, что это опасно. Забыл, что мы пережили, когда ехали сюда? Туннель слишком узкий. А если поток машин? Нет, я не смогу…

– Тогда давай я поведу. Я смогу.

– Нет, Оуэн. Нет!

– Но почему?

– Я не собираюсь подвергать риску ни свою, ни твою жизнь. Не забывай, что у тебя есть больная с сестра, а у меня… а я просто жить хочу.

Парень вздохнул. Его руки, сложенные на коленях, сжались в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Те двое… на красной машине как-то ведь уехали.

– Уверен, что уехали? Уверен, что они сейчас живы? Ты в этом уверен?

– Тогда, может, перелезть груду породы…

Оуэн не договорил, я перебила, и при этом нервно размахивала руками, стоя перед ним.

– Хочешь идти пешком? Иди! Тебе не привыкать. Давай, иди! Без воды, еды и денег посмотрим, сколько ты продержишься. Я не брошу свою машину здесь.

– Параллельно трассе Эсолтона есть дорога до рыночного городка Барнет. Если нам удастся добраться до туда автостопом, то из города можно сесть на автобус – и мы в Лондоне! А твою машину потом заберём.

– На словах всё всегда выглядит легко. Но сколько нам придётся пройти, пока появится хоть одна попутка?

– Какая же ты упрямая, Элис! – разозлился мальчик-паинька. Я понимала, что и у Оуэна нервы сдавали, но ничем не могла помочь. – Неужели ты хочешь торчать тут ещё несколько дней? – продолжал он на повышенных тонах. – У меня хватит денег ещё на одну ночь, а потом куда мы денемся? Не на улице же спать?

– У меня есть машина, – буркнула в ответ, сложив руки на груди.

– По-моему, эту дорогу расчищать не собираются. Так и засядем здесь, как…

– Я тебя не держу, Оуэн! – заорала на всю площадь. – Ты мне никто. Я тебе никто. Каждый может идти своей дорогой, ладно? Хочешь лезть через ту кучу породы? Вперёд и с песней! Я – пасс.

После этих слов я развернулась и пошла прочь. Оуэн что-то кричал мне вслед, но я не слушала. Пыхтя от злости, я шагала по улицам Эсолтона. Необходимо было спустить пар, подумать и успокоиться. А потом я смогу здраво мыслить. Если бы я осталась с Оуэном ещё минуту, то мы неминуемо бы разругались.

С одной стороны, я не хотела ни оставаться одной, ни оставлять одного Оуэна. Но ситуация давила своей абсурдностью, я все больше раздражалась. Любое слово Оуэна действовало на меня, как красная тряпка на быка. Так что я не собиралась поворачивать.

Не знаю, сколько времени я так бродила по городу в одиночестве. Знаю, что очень долго.

Сначала я вышла на набережную, шла вдоль озера по пустым улицам, разглядывала Эсолтон Пик на вершине и думала о том, что будет дальше. Потом увидела магазин с табличкой «открыто», вошла и, найдя мелочь в кармашке сумочки, купила батончик «Старбар» и бутылку воды. Продавец в очках вяло выдал сдачу, и я вышла.

Смеркалось, когда я оказалась на Восточной улице. Я снова пришла к дому тёти Мередит. Осмотрелась получше, заглянула в окна. Внутри стояла мебель, но я её не узнавала. Задний двор тоже как будто изменился. Раньше я никогда не видела кирпичной постройки, похожей на сарай. Дверь легко поддалась, но я ничего интересного там не обнаружила. Лопаты, вилы, ведра и всякая садовая чепуха. А ещё паутины в каждом углу.

Я посмотрела на заднюю дверь дома – на ней висел замок, который можно легко сбить чем-то тяжёлым. Но нарываться на неприятности желания не было, поэтому оставила эту мысль. Да и что я найду внутри, если тётя съехала оттуда год назад?

«Где же ты, тётя Мередит? Откуда ты писала мне? И почему не сообщила, что живёшь по новому адресу?» – мысленно обратилась к тёте, глядя на окно, где раньше была её спальня.

И вдруг в памяти всплыл момент, когда мы с папой устраивали барбекю на этом самом месте. Мне тогда было лет тринадцать. Я стояла так же, глядя на окно тётиной спальни. Что же меня тогда привлекло? Дядя был ещё жив. Они с папой обсуждали рыбалку. Мама нарезала овощи для салата. По двору бегал чёрный терьер с мячом в зубах. Я напрягла память. Где тогда была тётя? И почему я смотрела на её окно?