– Никто – значит, и Кира тоже.

Лена замерла и посмотрела на я.

– То есть я не смогу отомстить?

– Отомстим мы, – сказал Влад. – Мы уже нашли её… то есть твоё тело. За одно это он бы сел на всю жизнь. А сейчас ему ещё и терроризм светит. В том торговом центре полно детей. Знаешь, что с ним сделают в тюрьме за попытку убийства детей? Зэки нынче крайне принципиальные. Поверь мне, если ты его убьёшь – это станет для него избавлением. Отдай его мне.

Лена задумалась, а потом кивнула.

– И я провёл её внутрь, – заключил Влад, пока Кира внимательно слушала рассказ. – Серафим её сразу узнал.

Кира кивнула. Всё верно. Так и должно было быть. Она знала, что Лена найдёт способ достучаться до обезумевшего мужа.

Кире хотелось свернуться клубочком и забыть про это всё. Оставить Лену, Серафима и собственное путешествие в бездну в прошлом. Но, вопреки себе, она попросила Влада продолжить рассказ.

– Вы привели ведьму? Она бесполезна, – крикнул мужчина и выше поднял руку с детонатором.

– Сераф? – мягко позвала Лена.

Он замер. Только один человек называл его так.

– Нет, не может быть, ты не…

– Тебе не стоило бросать меня там, – сказала Лена. Сераф побледнел. – Я ждала тебя. До самого конца. И после тоже, – едва слышно добавила она.

– Лена? – ошеломлённо проговорил он и отшатнулся от неё. – Как это возможно? Я думал, что я… думал, что ты…

– Но я здесь. – Лена сделала ещё один шаг вперёд. Влад попытался её удержать, но она отмахнулась. – Ведьма впустила меня в своё тело.

Из глаз Серафима потекли слёзы.

– Ты вернулась.

– Конечно, я вернулась, Сераф. Я люблю тебя. Без тебя я не найду покой ни на этом свете, ни на том. Мы должны быть вместе, – её глаза блестели. Влад задумался над тем, насколько искренне звучали её глаза. Чего она добивалась? Мести? Слушая Лену, Влад слышал только любовь и горечь сожаления. Вот только способна ли эта любовь спасти Серафима от той обиды, что таилась за ней?

Свободной рукой Серафим вытер сначала сопли, а потом слёзы.

– Ленк, прости меня. Я не понимаю, как так получилось, я этого не хотел, клянусь! Я уехал на работу. А там у начальника был юбилей. Ну мы и отметили. И наша секретарша, Алёнка…

– У которой маленький ребёнок?

– Да. Да. Вроде да… Я не помню. Она… Она пошла в туалет, и я пошёл за ней. И она мне отсосала. И я подумал, что, чёрт… Не приковывать же мне и себя к батарее? Кто тогда нас кормить будет? – Он хохотнул и шмыгнул носом.

– То есть ты мне изменил? – Лена склонила голову набок.

Сераф расхохотался.

– Ты – совсем как ты.

– Что бы это значило? – спросила Лена.

– У тебя её лицо. И тело. Но говоришь и двигаешься ты совсем иначе. Как говорила и двигалась до всего этого.

– До того, как ты обвинил меня в измене, а потом трахнул секретаршу?

– Стой, стой! – замахала рукой Кира, внезапно заинтересовавшись рассказом. – То есть она обвинила его в измене, а не в том, что он избивал её и посадил на цепь?

– Похоже на то, – пожал плечами Влад.

Кира посмотрела на Свету.

– Это нормально?

– Ты спрашиваешь, нормально ли, что мёртвая женщина в теле моего шефа обвиняет своего мужа-убийцу, обвязанного взрывчаткой, в том, что он ей изменял? Прости, конечно, но, на мой вкус, это самое нормальное во всей истории.

Кира несколько секунд удивлённо смотрела на Свету, а потом рассмеялась.

– Может быть, ты и права. Продолжай, – попросила она Влада.

– Так вот. Лена расспрашивала Серафима о том, почему он не пришёл тем вечером домой. Он говорил, что собирался, но эта секретарша, а потом наступило утро – и пора было на работу. Сказал, что вечером хотел её освободить. Понял, что перегнул. А пока она заговаривала ему зубы – мы стали выводить людей. По одному, по двое. Максимально тихо и беззвучно. Лена обходила Серафима по большому кругу, пока он не оказался спиной ко входу. И мы смогли вывести всех. Он был… одержим. Смотрел на неё, как завороженный. В итоге в помещении остались только они, мы с сапёром и снайпер.

Конец ознакомительного фрагмента.