Уже в осень сорок четвертого, начали работать школы. Дети три года не учились, кто учился до войны – забыли все, что знали. Голодные и многие босые, ребята, с радостью шли в школу. Сидели за столами, сбитыми из горбылей и на таких же скамьях. Писали карандашами, иногда «химическими», часто на листах, вырванных из довоенных тетрадей и нитками сшитых. Тепла, света не было, учителей – единицы, Учебников – один-два на класс. А все равно – ходили в школу, в любую погоду и без всяких справок-освобождений от занятий. Во-первых – некому было выписывать те справки, во-вторых, в то время, любой пацан, прошедший оккупацию, лучше бы провалился сквозь землю, чем принес в школу такую справку. И не важно, что он утром не завтракал, а днем –не обедал, из-за отсутствия того, что можно было съесть, он шел Учиться! Должен сказать, что большинство ребят «переростков» – тех, кто ходил в школу до войны, а потом три года в ней не был – были очень добросовестными учениками, большинство из которых стали настоящими людьми.

В том же 44-ом, открыли первый на русской части в Слободзее, детский сад, я в него пошел в самом начале. Вначале он располагался на территории колхоза «Серп и Молот», потом несколько раз менял свое местонахождение. Должен сказать – и здесь меня ждало приключение напрямую связанное с войной. К нам из Одессы приехала одна родственница, мама у них жила всю оккупацию, ну она и приехала посмотреть, что и как. А главное – она привезла мне! – Первую мою игрушку – такую уменьшенную копию артиллерийского орудия, металлическую, синим покрашенную и с настоящим бойком! В ствол можно было что-то вставить, оттянуть за кольцо боек и выстрелить! Я по глупости (ну и конечно же, – похвалиться!), взял с собой пушку в детсад. Один из пацанов постарше, отнял пушку, а когда я поднял крик, он подбежал к находившемуся во дворе бассейну, бетонному такому, кувшино образному , вкопанному в землю, у нас раньше в большинстве дворов такие были для сбора дождевой воды, приподнял крышку и бросил пушку туда. Так как я не успокаивался, то повариха садика, солидная такая была женщина, наша дальняя родственница, нашла лестницу и полезла за той злосчастной пушкой. Глубина бассейна была метра три. Пушку она нашла сразу – та зацепилась за что-то у самой воды. Пушку передала наверх, а сама, вместо того, чтобы вылезти, издала нечеловеческий рев, обмякла,но осталась на ногах и пулей вылетела из горловины бассейна, хватая ртом воздух и пытаясь что-то сказать. Оказалось, что в бассейне, кроме пушки был румынский солдат, да ещё и вместе с винтовкой. Наверное, давно он там находился, дом этот был долгое время необитаем и кто знает, что там было и как. В этом доме в послевоенные годы был буфет, потом там построили хозяйственный магазин, современный, но потом и его разрушили. Стоял он напротив нынешнего Слободзейского райвоенкомата (если он там еще существует)…Такое вот эхо войны, в конце войны.

Принято считать, что война заканчивается тогда, когда найдут и похоронят последнего солдата. Особенности и масштабы той войны таковы, что вряд ли она когда-нибудь вообще закончится по данному критерию. Более 75 лет прошло, а в разных регионах России и за рубежом, продолжают находить ежегодно сотни и тысячи погибших, и пойди ещё узнай, кто это были –свои или чужие. И сколько их ещё – десятки, тысячи , миллионы??? разбросаны по всей огромной ширине бывших фронтов – никто не знает, да и вряд ли узнают когда-нибудь окончательно.

По официальным данным ( я им как-то слабо верю), около 5500 человек жителей нашего, Слободзейского, района, погибли в Великой Отечественной Войне, 2500 человек погибли при освобождении района в апреле 1944 года. Почти половина из тех, кто пошел из Слободзеи на фронт – остались на полях сражений. Раньше, в День Победы,(каких-нибудь 35- 40 лет назад), ветераны Войны шли во всю ширину улицы и на целый квартал, теперь – уже их нет.Все ушли…

Судьбе было угодно, что для меня лично, война закончилась 1 мая 1946 года. В этот день, после шести лет отсутствия и трех войн, шесть раз раненый и дважды контуженный, вернулся мой отец.

Мне действительно повезло – прошла война, а у меня рядом остались – папа, мама, дедушка и два прадеда, по обеим линиям, отца и матери. В то время, как многие мои сверстники, не имели ни отцов, ни дедов, ни, тем более, прадедов, а часто и матерей –бабушек.

Сколько появилось калек, нищих, без рук, без ног! Всех их надо было как-то поддержать, лечить, кормить, как-то пристраивать. Параллельно поднимала голову всякая нечисть – бандиты, воры, шулеры всякие.Одесское направление, (а раньше Слободзея являлась одним из основных поставщиков продовольствия на одесские рынки), стало особенно опасным, банды грабили и убивали людей, выезжающих домой с вырученными деньгами. Одесские машины приезжали в район, набирали людей с продукцией, возили в Одессу, а обратно –отдельные люди уже не возвращались. Организованные группировки действовали нагло, имели связи с правоохранительными органами и никого не боялись, а многократные облавы, ни к чему не приводили, ибо бандитов всегда кто-то предупреждал. Шла вторая волна необъявленной войны населению, мало нам было чужой оккупации, стало невозможно жить уже в «мирное» время. Постепенно в Одессе навели порядок и нам стало полегче.

На многих улицах Слободзеи, без всякого порядка, на дорогах, в палисадниках, по берегу реки и, естественно, на всех кладбищах, было много вырытых на скорую руку, могил, с погибшими военнослужащими, по разным причинам – убитых, умерших и т.п.

Уже через несколько лет после войны, власти начали собирать и убирать воинские захоронения, с целью собрать их в одно место и, заодно, уточнить данные о тех, кто был захоронен. Такие мероприятия прошли по всему району, это был довольно тяжелый, я бы сказал даже, трагический момент в жизни нашего села и сел района. Делалось все примитивно и довольно грубо – специально нанятые люди откапывали могилы, естественно – никаких гробов там не было, потом находили бесшабашных пацанов (не любой мог на это решиться), они выбирали останки погибших , складывали их в конные повозки и свозили в одно место. Потом эти останки просто сложили в несколько десятков гробов, естественно, навалом, и захоронили в братской могиле, недалеко от конторы колхоза им. Хрущева. А ещё через несколько лет их снова перезахоронили в центре русской части Слободзеи, где сделали мемориал воинской Славы, добавив к фамилиям воинов-освободителей Слободзеи, фамилии тех слободзейцев, кто погиб во время войны на разных фронтах.

Сегодня в Слободзее –два мемориала Воинской Славы –один в восточной, другой –в западной части села, как дань памяти и вечной благодарности тем, кто отстоял свободу и независимость нашей Родины от фашистской чумы. Там захоронены воины с разных концов бывшего Союза, разных национальностей, что еще раз подчеркивает, что Победу в той, действительно «Священной и Народной» Войне ковали все советские люди, в том числе и мои (наши) земляки –слободзейцы. Поэтому они и лежат все вместе на нашей земле, такой же родной, как и та, которую они где-то оставили, и, которую, вполне возможно, защищал кто-то из наших земляков и, возможно, тоже остался там, на их земле.

Как говорится в одной из моих песен: «Была великая у нас страна, Была, родимая, на всех одна. То был действительно наш общий Дом. Страну разрушили, а мы –Живем! Кому-то хочется нас запугать, Все, что нам дорого – взять и отнять! Где грубой силою, а где тайком. И пусть им хочется – А мы – Живем!» Это действительно так. И пусть так и будет всегда!

Вот что я хотел сказать, как Свидетель той, Великой Отечественной Войны, в которой наши отцы и деды, в том числе –слободзейцы, победили, и победили достойно!