Под «единственной» мама подразумевала, что мне всего лишь тридцать девять, а оба брата – здоровенных лба с рогами – уже давно разменяли вторую сотню лет. Я, конечно, очень люблю маму, но её настойчивые разговоры о том, как я должна жить на её взгляд, вызывали противный зуд где-то в мозгу. Клянусь, если бы эмоции могли натирать черепную коробку, то мне бы уже давно всё натёрло… Даже хорошо, что я не мужчина и не могу улавливать все эти вещи из воздуха, как сильные представители моей расы.

Лифт приветливо тренькнул, я вошла в просторную кабину и ткнула кнопку парковки на крыше. Машинально поправила сумку на плече и с удивлением обнаружила рядом с ноутбуком анкету.

«Ох, мама, когда ты только успела?..»

На Цварге уже несколько поколений наблюдался колоссальный демографический перекос: на десять мальчиков приходится всего две или три девочки, если дети вообще появляются в семейной паре. Кризис рождаемости в какой-то момент набрал настолько серьёзные обороты, что Аппарат Управления Планетой обязал всех девушек репродуктивного возраста сдавать биологический материал, чтобы выявить, с кем из представителей мужского пола у них самая высокая вероятность завести детей. Планетарная Лаборатория тщательно анализировала данные и подбирала наиболее подходящих кандидатов для зачатия. Девушки же выбирали будущего супруга из предложенных анкет.

Я вздохнула и покрутила кусок тонкого пластика в руках, взглянула на фото и чуть не выронила анкету.

Из правого угла на меня смотрел мужчина в строгом деловом костюме с ровными чёрными рогами, правильным фиолетовым оттенком кожи, которым обладают лишь чистокровные цварги, и очень знакомым прищуром. Под фотографией крупно выделялась надпись: «Фабрис Робер. Семьдесят один процент совместимости с Лейлой Вилантой». Дальше следовали рост, вес, физические данные, выписки из медицинской карты и дом на экваторе, который, скорее всего, имелся у него далеко не в единственном экземпляре. Вот только до дизайнера ювелирки ему было как до далёкой Юнисии на задворках Федерации.

Фабрис Робер – бывший агент алеф-класса, а ныне эмиссар высшего звена Службы Безопасности Цварга – совершенно точно не хотел светить своей должностью.

– М-да, мама, умеешь ты выбрать… Пальцем в космос, но почему-то идеально в чёрную дыру, – пробормотала я, недовольно поджав губы. Кого-кого, а анкету коллеги, пускай и совершенно другого профиля, я не ожидала увидеть. Да уж, такому мужчине точно не получится навешать водорослей на уши, почему я отказываюсь от его кандидатуры…

Я ещё раз внимательно рассмотрела фото. Цварг на изображении получился совсем как в жизни: достаточно молод, хорош собой, даже красив, вот только… отношения у меня с ним были исключительно деловые. Он был, безусловно, высококвалифицированным профессионалом, и мы неоднократно пересекались на работе, когда ему требовались данные от аналитического отдела. Вежливый, воспитанный, галантный, но сколько я с ним ни общалась, у меня ничего нигде не ёкало. Совсем. Настолько совсем, что даже тратить время на свидание, чтобы узнать друг друга лучше, не хотелось.

Зачем давать мужчине ложную надежду, что я в нём заинтересована? Зачем стараться приблизить день, когда всё-таки придётся подчиниться закону и ограничить собственную свободу? А если он запретит мне работать?..

«Ох, ладно, подумаю об этом позднее, сейчас лучше сосредоточиться на дороге до офиса».

Любимая «Ласточка» дожидалась меня ровно там, где я её и оставила вчера вечером. Она послушно и бесшумно взмыла в воздух, набирая высоту. Под днищем флаера замелькали геометрически правильные улицы, аллеи и парки, пики зеркальных высоток и паутина воздушных трасс: нижние, более медленные, с квадрокоптерами и летающими роботами-доставщиками, средние – загруженные аэрокрафтами и тонарами, частными флайтами с прицепами и стандартными аэротакси. Всё сдобрено многочисленными огнями семафоров. Я заняла самую верхнюю – скоростную – трассу, чтобы как можно быстрее добраться до офиса, и вдавила газ.

Глянцево-серое здание показалось в конце улицы. Я как раз только-только перестроилась в нижние ряды и думала о том, где больше шансов найти свободное парковочное место для «Ласточки», когда экран коммуникатора налился ярко-бирюзовым светом, сигнализируя, что мне звонит секретарь теневого отдела. Разумеется, я тут же нажала на кнопку приёма вызова.

– Дафна, я уже подъезжаю, честно-честно! – крикнула я в браслет, лихо выворачивая руль.

– Лейла… – Собеседница кашлянула. – А где именно ты сейчас находишься?

– Уже паркуюсь.

– У «Бункера»? – Дафна по-простому назвала нашу обитель.

Для непосвящённых здание представляло собой скучную стандартную постройку со множеством офисов, и лишь немногие знали, что внутри этой не интересной на фоне зеркальных высоток постройки располагаются основные серверные Службы Безопасности Цварга, личные рабочие кабинеты, штаб-квартира полевых и мозговой центр теневых агентов.

– Да!

На той стороне послышался шумный вздох.

– Начальство хочет тебя видеть, срочно.

– Буду, обещаю, буквально пять минут, и я буду на месте…

– Лейла, ты не поняла. Начальство, – Дафна выделила голосом слово, давая понять, что речь идёт не о планёрке или еженедельной встрече с докладами по отделу. Речь идёт о самой верхушке СБЦ. – Тебя ждут в Серебряном Доме, кабинет пятнадцать «А». Пропуск на твою «Ласточку» я уже выписала. Пожалуйста, поторопись.

Секретарь оборвала связь, а я в лёгком изумлении уставилась в пространство перед собой. В Серебряный Дом агентов, тем более теневых, никогда не приглашали. Это же нонсенс! Это здание, по сути, принадлежит Аппарату Управления – первым лицам планеты, сенаторам, влиятельным политикам и бизнесменам, тем, кто постоянно мелькает в прессе… СБЦ же как силовая структура, наоборот, предпочитает прятать свою деятельность.