Во рту пересохло, сердце затрепыхалось пойманной в силки птицей, а краска стремительно залила лицо. Мне хотелось проклясть себя за двусмысленность действия… Шварх! А если он это примет за приглашение?..

Очень медленно я вынула обожжённый палец изо рта.

– Я… тут… еду готовила.

Звуки собственного голоса оцарапали горло.

– Я заметил, – произнёс мужчина и наконец-то разорвал зрительный контакт. Стоило мне только тихонько выдохнуть, как ларк оседлал бревно, широко разведя крепкие бедра, при этом его коленка коснулась моей. – Ты обожглась? Дай посмотрю.

Прозвучало коротко и отрывисто, как приказ на военном истребителе.

– Нет! – вырвалось у меня, стоило ларку пошевелиться.

– Лейла, ты отказываешься дать осмотреть травму?

Я повторно выругалась про себя. Ответ прозвучал резко, а внезапный ночной гость нахмурился. Однако прежде, чем он спросил ещё что-то, я отодвинулась, насколько позволяла длина бревна – сантиметров на десять. Дурацкое мужское колено жгло через ткань брюк похлеще, чем угли.

Молчание затягивалось. Я кожей ощущала, как ларк внимательно меня рассматривает, а я же сама, не смея повернуться к нему лицом, уставилась на догорающие угли и нервно вцепилась пальцами в край вязаного свитера. Истинно мужская аура ларка почти осязаемо давила. Так неуютно я себя не чувствовала даже тогда, когда Аарон прижал меня корпусом к дверце флаера.

«Вселенная, ну почему они такие?!»

Какие именно «такие», не получилось сформулировать даже мысленно.

– Нет, я имела в виду, что у меня всё в порядке… нет никакой травмы, – прочистив горло, сообщила и, чтобы как-то разрядить атмосферу, добавила: – Откуда ты знаешь моё имя?

– Услышал.

«От кого? Кто из людей ему сказал? Почему сам не спросил, как меня зовут?»

Я настолько удивилась, что вновь посмотрела на ларка. Он усмехнулся, явно понимая и наслаждаясь тем, как на меня действует. Обнажённый, самоуверенный, расправивший сильные плечи, с каменным рельефным прессом, в неподобающей близости на шварховом бревне, да ещё и среди ночи, когда вокруг все спят. Раздражение от этой кривой усмешки вмиг затопило с головой. Захотелось осадить… и проверить догадку.

– Почему вместо тебя место предводителя отряда занимает другой воин?

Лицо ларка мгновенно изменило выражение, в оливковых глазах с вертикальными зрачками полыхнул огонь.

– Кто тебе это сказал? Кто из моих людей проговорился, что вождь – это я?

Осознавая, что, скорее всего, сморозила глупость, я коротко выдохнула:

– Догадалась.

Внутри всё застыло в ожидании вспышки гнева мужчины, но её не последовало. Вместо этого ларк приподнял густые светлые брови:

– Ого! Приятно удивлён твоей наблюдательностью. Что ж, тогда я Арх-хан. – И потянулся к углям.

Я с лёгким интересом наблюдала, как он достал упавший кусок мяса, накидал веток в остатки углей, раздул огонь. На Цварге мне не доводилось разводить костры.

– Я думал, люди время от времени ходят в походы, – словно прочитав мои мысли, сказал ларк. – Твои друзья, по крайней мере, знали, что мясо следует проткнуть веткой, чтобы не обжечься.

«Не врать», – всплыло в голове одно из наставлений Дафны.

– Я ни разу не готовила на огне.

Арх-хан неожиданно весело фыркнул, будто я сказала «я не знаю, как правильно надеть свитер» или «я ни разу не водила флаер». Черты его лица удивительным образом преобразились – стали мягче, на подбородке появилась очаровательная ямочка. Я моргнула – и всё прошло. Ларк дождался, пока оранжевое пламя поглотит подношение, и принялся нанизывать сырое мясо на длинную, зачищенную, как копьё, ветку, а затем хитрым образом приспособил её над огнём на двух рогатинах. Стоило Арх-хану разделаться с остатками дичи, как ноздри игриво защекотал ароматный запах готовящейся еды.

– Хм-м-м, а ты, кстати, разве не ужинала? – он спросил это само собой, так, как спрашивают на Цварге матери, а поужинали ли их дети.

Я настолько задумалась, что внезапный вопрос застал врасплох. Ответить «нет» означало вызвать у ларка резонный вопрос, что же я делала в это время. Ответить «да» – прямо соврать. Немного поколебавшись, сказала:

– Я проснулась, потому что замёрзла, а когда пришла к костру, нашла ту миску и решила заодно и перекусить.

– Замёрзла? – удивился Арх-хан весьма искренне. – Хочешь, я тебя согрею?

– Согреешь?

В первую секунду я подумала, что ослышалась или переводчик распознал слова неверно, но глядя в спокойное лицо ночного собеседника, констатировала: он действительно озвучил это вопиюще неприличное предложение вслух и сказал именно то, что имел в виду.

Я вновь посмотрела на практически обнажённое тело ларка. Золотистая кожа, твердая выпуклая грудь, медленно поднимающаяся от каждого вдоха и опускающаяся при выдохе, узкая талия с чётко очерченными косыми мышцами живота, массивные плечи и спина, образующие идеальный перевёрнутый треугольник, и эти письмена, которые наверняка что-то значат… Даже в расслабленном состоянии тело ларка буквально излучало невероятную, почти животную энергию. Взгляд сам собою опустился ниже по светлой дорожке волос, уходящих за край кожаной юбки, и, как назло, вспомнилось, что под этой необычной для мужчины деталью гардероба у него ничего нет. Сердце сжалось и зачастило вдвое быстрее от одной только мысли, как этот мужчина может согреть. Жар вновь ударил в лицо.

«Да что ж сегодня с тобой такое, Лейла?! Я не узнаю тебя! Где собранный аналитик? Где холодная, цивилизованная и умеющая принимать взвешенные решения цваргиня?»

– Ну да, – невозмутимо ответил мужчина. – Одеяло принесу или могу обнять.

– Не-е-т, спасибо. У меня есть спальник.

Собственный голос прозвучал до отвращения пискляво и неуверенно. Арх-хан заинтересованно наклонил голову сперва к одному плечу, затем к другому, рассматривая меня. Несколько цветных, вплетённых в волосы бусин еле слышно звякнули.