Ради спасения сына я готова на все. Даже родить второго от бывшего, который меня ненавидит. Придется наступить на горло собственной гордости и забыть о нашем болезненном расставании. Главное – чтобы он не догадался об истинной цели нашей связи и ничего не узнал о ребенке.
Глава первая. Подготовка к игре
– Чтобы трахнуть свободного бывшего, Вика, много ума не надо. Только помани, и он поскачет горным козлом. Им всем требуется одно, – заметила Геля менторским тоном и, подвинув чашку с чаем, наклонилась над столом отрезать кусок вафельного торта. – Зуб даю.
Вика с сомнением покачала головой.
– Горным козлам трава нужна, а не трах. Иногда еще мхи, лишайники, – отхлебнула чаю и махнула подруге, – и на мою долю отрежь, пожалуйста.
Прикрыла глаза, наслаждаясь растекающейся по языку горячей горькой жидкостью. Торт очень кстати. Заесть приставучий хронический стресс. Геля послушно отрезала кусок и ей. Вика вздохнула и продолжила:
– Да и коза я неподходящая… – посмотрела на Гелю. Подруге легко говорить: «только помани». Яркая зеленоглазая брюнетка с шикарной фигурой и взрывным темпераментом. А она – исхудавшая бледная моль с блеклыми серыми глазами и русой, не поддающейся укладке шевелюрой. Разве что фигура ничего, и то можно поспорить. – Не знаю. Ради Лешки готова на все, но…
– Никаких «но»! – отрезала Геля. – Макияж поярче, юбку покороче и вперед. Говорю же, он только что со своей актрисулькой расстался. Точнее, она его бросила. Деньги готова поставить, что он обижен на всех женщин и будет иметь все, что движется. А что не движется, раскачивать и тоже иметь.
Вика рассмеялась. Откусила торт и запила чаем. Интерес подруги к актрисе Людмиле Ждановой сейчас был полезен как никогда. Иначе откуда бы она, Вика, узнала, что Вадим Олененок, ее бывший давно забытый любовник и по совместительству отец ее малыша, – нынче брошенный мужчина. Прожевала вафлю и подытожила философски:
– Выбора в любом случае нет. Лешкин врач сказал, месяца через три-четыре, максимум через полгода, будет ясно, есть ли толк от терапии, и если она не даст эффекта, то нужна будет трансплантация стволовых клеток. Так что хочет Олененок или нет, я его поимею. Шанс на спасение в виде базы доноров у бывшего, конечно, есть, но маленький.
– Такой подход мне нравится больше, – Геля заправила за ухо выбившийся из хвоста тяжелый локон и отхлебнула из чашки. – Невозможно выиграть сражение, если ты не настроен на победу.
– К настрою не помешали бы реальные предпосылки, но уже что выросло, то выросло, – пожала плечами Вика и запихала в рот остатки вафли. Если не вспоминать, как они с Олененком расстались, ей даже верилось в успех предприятия.
В кармане джинсов загудел телефон. Будильник. Вика залпом допила чай и поднялась из-за стола.
– Поскакала я. Лешка сейчас проснется. Всю следующую неделю магазин на мне. Отдыхай.
Геля тоже поднялась на ноги:
– Если что – звони. Я пока не очень занята, могу прикрыть.
– Спасибо! – выдохнула Вика и направилась в коридор. Сын, конечно, не один, с бабушкой, но все равно лучше бы прийти к его пробуждению.
Вика вышла в приквартирный тамбур и повернула в сторону двери, ведущей к пожарной лестнице. Жила тремя этажами выше и никогда не преодолевала их на лифте. Всегда ходила только пешком: и десять лет назад, когда они с Гелей, еще будучи одиннадцатиклассницами, подружились, и сейчас, когда не только проводили вместе досуг, но и вели совместный бизнес. Маленький, но вполне себе настоящий. На жизнь хватало, а о большем, по крайней мере пока, речи не шло.
На лестничной клетке царила полутьма, было тихо и душно. Пахло хлоркой с цитрусовым ароматизатором. Похоже, здесь недавно помыли полы. Вика торопливо топала вверх и привычно считала ступеньки. Прекрасно знала: их шесть пролетов по девять штук и вряд ли что-то может измениться, но каждый раз с детской наивной надеждой ждала, что вот-вот случится маленькое чудо. Почему-то казалось, что за одним чудом последует целая череда других.
Скрипнула дверью на своем этаже и зашла в тамбур. Подошла к двери в квартиру и дернула ручку. Родители всегда запирались только на ночь: мать считала, что на восемнадцатом этаже не может быть случайных людей, а если кто-то соберется их ограбить, это сделают и с запертой дверью. Не изменила мнения и после смерти отца в прошлом году. Поначалу Вика пыталась исправить ситуацию, но потом махнула рукой: характер у мамы был не то чтобы плохой, он просто у нее был.
Тихонько вошла в квартиру, втянула носом как-то незаметно поселившийся здесь едва уловимый запах больницы и постаралась как можно бесшумнее затворить дверь. Квартира у них большая, четырехкомнатная, сын спит в самой дальней от входа спальне, но не хотелось бы разбудить его раньше времени.
Послышался знакомый топот детских ног, и в коридор выбежал мальчишка: босой, в штанах и футболке с мультяшным супергероем. Ее четырехлетний разбойник. Изрядно потрепанный химиотерапией и длительным пребыванием в больнице, худой, осунувшийся, но подвижный и смышленый ребенок. Вика стряхнула с ног туфли, шагнула к нему навстречу и подхватила на руки.