– Иди спать, я подумаю.
– старуха привычным жестом отпустила меня с экзекуции.
– Всё в воле Всевышнего.

– Ага, это ты себя, что ли, скромно к его могуществу сейчас причислила?– мысленно ругнулась я, -Фу-у-уф! Кажется, удалось.

Окончательного вердикта мне не огласили, но то, что прямо сейчас не отослали в камеру особого заключения - уже хороший знак. То ли сказанные слова, то ли от души исполненный несчастный вид убедили Тейлу в моей искренности. Впрочем, выглядеть правдивой было не сложно - я ведь и в самом деле ничего не знала. Но обязательно выясню.

– Эх, Лира, оставила ты мне "наследство". Хоть бы предупредила тогда во сне, знак бы какой дала. А то "всё плохо", понимаешь, но "я справлюсь". Очень вдохновляет.– на полусогнутых ногах брела в спальню, понимая, что только что сумела отодвинуть собственную смерть, -А девчонку-то, как и предполагалось, бабка гнобила именно из-за подвала. Узнать бы, где он. Сильно интересно, что же за тайны там хранит настоятельница.

В большой комнате, заставленной кроватями, горела всего одна свечка. Поля подхватила меня под руку у самых дверей и усадила на мою койку. Тут же рядом приземлились Тинка и худышка, которую на самом деле звали Мейлин.

– Ну ты как? Что старуха решила? Мы тут испереживались!
– возбуждённым шёпотом соседки и подруга засыпали меня вопросами и версиями, - Это тебя Леська сдала! Точно говорю!

– Да не-ет, она после хора со мной на мосточке стирала, не могла она.

– Тогда кто?

– А кого с нами не было - тот и донёс.

– А ты что, правда ничегошечки не помнишь?

– Что же теперь будет?!

Голова шла кругом, надо было лечь и спокойно всё обдумать, а тут приходилось соображать, что отвечать на их эмоциональное сочувствие. На выручку пришла Аврора:

– Оставьте её. Видите же - ног не чует. Раз сюда пришла, значит, пока всё хорошо. Расходитесь по кроватям - работы завтра много.

– У нас всегда работы много.
– побурчали мои союзницы, но старшую послушались и нехотя разошлись по местам.

Свечу погасили, уставшие за день соседки одна за другой мирно засопели, а я лежала в темноте и пыталась найти ответы на остро навалившиеся вопросы.

– Кто, в самом деле, из воспитанниц, кроме брюнетки, так яростно желает мне зла? Или для них это - норма? Может быть сестра Фреда не выдержала груза нехорошей тайны? Девочки такой версии не озвучили, да и мне она не показалась трусливой или слабохарактерной. Хотя... да кто их тут разберёт. За день разве можно понять? Отчего бабка так переполошилась, когда узнала про моё беспамятство - наоборот ведь, должно было успокоить. Или ей чего-то сверху наплели?

– И ещё, почему Тейла напоследок сказала: "Всё в воле Всевышнего", а в храме нет никакого изображения, подходящего на эту роль? Только божественных брата и сестры.– последняя мысль выпадала из ряда предыдущих, но тоже была важной.

Что-то в местной религии я крепко недопонимала. Надо и в самом деле внимательно почитать, да разобраться. Причём срочно. В этом моменте категорически нельзя накосячить - никакие песни про амнезию не спасут.

Ночь прошла почти без сна. Утра я ждала с трепещущим сердцем.

Однако, с ударом колокола, означающим время подъёма, никто за мной не пришёл. Весь день вздрагивала на любое движение в свою сторону, от каждого шороха тело простреливали миллион иголок. Девчонки из сопереживающих моей ситуации были напряжённо-молчаливыми. Все ждали, когда настоятельница примет решение и донесёт его до сведения "подсудимой".

На занятиях хора сестра Фреда тоже никак не прояснила ситуацию. Со сдержанным лицом провела репетицию и отпустила всех на работу. Надеялась, что как вчера задержит меня и хоть как-то намекнёт на положение дел, но нет. Это была настоящая пытка. Я, конечно, старалась успокоить себя тем, что до сих пор нахожусь на свободе. Но это слабое утешение перечёркивалось жирным вопросом: "Надолго ли?"

Только к вечеру в спальню вошла сухая и сгорбленная, как кочерга, ближайшая сподвижница настоятельницы - Эльвина. В руках ведьма держала кипу макулатуры.

– Одевайся, матушка Тейла милостиво дозволила тебе проводить ночи в затворной келье.
– глядя на меня скрипнула она.

Мамочки мои, какое это было облегчение. Напряжённое ожидание всего бесконечного дня едва не хлынуло из глаз ручьями слёз.

– Ну уж нет. Не дождётесь.
– я, как и все соседки, уже разделась ко сну.

Вылезла из под одеяла и снова полезла в платье.

– Поторапливайся, я сама тебя провожу.
– добавила надзирательница, - Да воду возьми.

– Понятно, жизнь мне оставили, но следить и проверять теперь будут крепко. Ладно, с планами на розыск подвала придётся погодить, пока недоверие Тейлы хоть немного не уляжется.

Эльвина вывела меня из жилого корпуса, если его можно так назвать, и повела куда-то в опускающиеся тёплые сумерки. Шли долго, я уже даже волноваться стала. Сейчас спихнёт куда в овражек и книжками присыплет. А там скажет, мол, сама опять навернулась и шею сломала.